разводить руками: надо же, у такого отца – и такой сын! А отец и братья, чуть только зайдет речь об этой теме, будут с чувством неловкости отводить взгляд. Короче, – он резко махнул рукой, – мне много лет было тошно, а потом и вовсе осточертело. Решение же оказалось элементарным. Уйти туда, где на альтер не смотрят как на икону. – Он беззвучно пошевелил губами. – Альтер не ставят на алтарь. Забавно, да? В общем, я ушел туда, где могу делать то, что умею, и где меня судят по результатам, а не по общественным ожиданиям.
Настала моя очередь потрепать его по волосам. Никогда прежде я всерьез не задумывалась над этой проблемой. Сама я тоже родилась в семье из высшего общества, но у меня альтер был и у всех моих знакомых вроде бы тоже. Мне подумалось, а не тревожит ли Винсента тот факт, что и в нашей команде альтер есть у всех, кроме него? Но раз он все эти годы ходил с нами и вроде бы чувствовал себя при этом вполне счастливым, выходит, что нет, не тревожило. И я быстро поняла почему. Каждый из нас был ценен тем, что он умеет делать, а не тем, какого рода таланты для этого использует. Функция Следопыта требует альтер-способности, позволяющей ощутить присутствие тъёрна. Функция Воина альтера не требует. И, говоря откровенно, в чем-то талант Воина превосходит дар остальных членов команды. Ведь в случае необходимости именно Воин способен справиться с тъёрном один на один. Никому из остальных такое не под силу.
Да и потом, уж если говорить откровенно, таланты остальных членов команды, в отличие от дара Воина, были довольно-таки бесполезными до тех пор, пока в мир не пришли тъёрны. Нет, все эти альтеры были так или иначе применимы, но никакой особенной пользы для общества не приносили. Да, Привратники умели открывать Врата. На очень короткий срок и хорошо зная, что это чрезвычайно опасно. Да, Вещатели могли научиться разговаривать с существами, отличными от людей, и принимать их облик. При этом настроиться, как правило, удавалось только на один вид. Переключаясь на другой, теряешь способность понимать первый. В ранней юности я общалась с некоторыми певчими птицами. Это было чудесно, но вряд ли заслуживало большего общественного признания, чем данные Винсента. Я даже задумывалась о том, почему люди порой получают столь странные способности, некоторые из которых и вовсе не имеют очевидного применения. Впрочем, что мы вообще знаем о том, откуда люди получают свои альтеры?
– Представишься завтра посланником монтарийского короля? – осведомилась я, переводя разговор в более спокойное для Винсента русло.
Деловое русло. А потому и нейтральное.
Воин отрицательно покачал головой.
– Нет, – уверенно сказал он. – Это рискованно, поскольку я действительно монтариец. Конечно, никто из тамошних дворян не видел меня очень давно, да и в Истендо их быть сейчас не должно. Ты же слышала, у Линзории с Монтарией серьезные трения. И все-таки появляться здесь под видом монтарийского дворянина – это слишком рискованно. Если кто-то когда-то меня видел, они задумаются и вспомнят. Пусть лучше считают, что я приехал из Лекардии.
Он
