и вазой с какими-то очередными сладостями. Лакей чинно прошел к столику, сохраняя при этом профессионально отрешенный вид, поставил поднос, разлил вино по бокалам и с поклоном удалился. Готова поклясться, он действовал бы столь же невозмутимо и размеренно, если бы в этот самый момент мы с принцем работали в постели над продолжением королевского рода.
– Я говорил только о вине. Что еще они притащили? – поморщился принц, подходя к столику.
– Решили вас задобрить, – пояснила я. – Надеются, что после кусочка пудинга у вас поднимется настроение и вы не станете слишком сурово наказывать их за оплошность.
– Ерунда, наказание определяется вовсе не моим настроением, – сказал Рауль, но, немного поразмыслив, добавил: – Впрочем, можно это проверить.
С этими словами он вытащил из вазы печенье и поднес его ко рту. Громкий лай взорвал только-только восстановившуюся в опочивальне тишину. Тони, в мгновение ока оказавшаяся возле принца, пыталась выхватить печенье из его руки, проявляя чудеса прыгучести.
– И что это значит, Говорящая? – спросил принц, стараясь перекричать не утихающий лай.
– Это значит, – посерьезнев, ответила я, – что Тони честно отрабатывает свое право спать в вашей постели.
Принц повертел в руке безобидное на вид печенье.
– Поднимется настроение, говоришь? – бесстрастно произнес он. – Будем считать, что поднялось. Вот только что-то мне подсказывает, что при помощи такой взятки амнистии не добиться.
Глава 4
Первые подозрения
Немедленно проведенное расследование ничего не дало. Сладости действительно принесли, дабы повысить настроение его высочества, однако их приготовили для принца заранее и доставили бы в его покои если не сегодня вечером, так завтра утром. Подложить на самый верх печенье, приготовленное по особому рецепту, было не то чтобы просто, но возможно.
В данном расследовании я не участвовала, так как к нему привлекли людей, способных справиться с работой намного лучше меня. Назавтра я занялась своими обычными делами, надеясь на то, что дознавателям удастся в конечном счете выяснить хоть что-нибудь, достойное внимания. Увы, эти надежды не оправдались. После обеда, так и не дождавшись мало-мальски содержательных новостей, я в первый раз за день покинула оранжерею. Надо было переговорить с плотником по поводу новой кормушки, которую я хотела заказать для игуаны. В качестве компании я взяла с собой Кирилла, нашего черного ворона: тот сидел у меня на плече, величаво поглядывая по сторонам. Плотника я обнаружила в саду, где он чинил одну из скамеек. Обсудив все, что нужно, я отправилась обратно, но по дороге услышала знакомые голоса, доносившиеся из старой беседки. Судя по интонациям, спор разгорелся нешуточный и грозил в любую секунду перерасти в ссору. Спорили двое моих приятелей – Юджин, помощник секретаря его высочества, и Мейбл, камеристка принцессы.
Я никуда особенно не спешила и потому свернула на тропинку, ведущую к беседке. Затем, повернув голову направо (ворон сидел на правом плече), скомандовала:
