style="font-size:15px;"> А где он тот невиданный покой,
Разрушили, не до конца построив.
Союз накрылся гробовой доской.
И было время смуты, беспредела,
Войны на юге, там остался внук,
Подзаработать я, чуть-чуть хотела,
А урожай в базарный день из рук
Пришли, отняли, кто, я и не знаю,
Вот эти парни в красных пиджаках,
Молчи мол бабка, а не то стреляю,
Уж видно много крови на руках.
Я встала прямо, я в глаза глядела,
И чудился мне голос той войны,
Она прошла, но вновь сердца задела,
В волков переродились пацаны.
Сказала тихо: коли ты посмеешь,
Стреляй, но в сердце и не промахнись.
Он взгляд отвел, не любит, кто сильнее,
Она такая, эта волчья жизнь.
Как долог век, я видела немало,
Ну хоть теперь садись роман писать.
Как выжила? А я не унывала.
Надеждой неспроста назвала мать.
Сова
Два желтых огонька в ночи.
О чем расскажет мне ночная птица?
Где прячется полезная живица,
И где ручей поблизости журчит.
Где слаще сон, а где дурман трава,
Где заросли малины, ежевики,
Где вьются сети ловчей повилики,
Попасть легко, а выбраться – едва.
Где лань лежит с простреленной ногой,
Где под корнями тьма и волчья яма.
Ругаясь по тропе идет упрямо
Усталый путник, пьяный иль изгой.
Не зная леса, попадет в капкан,
Достанется на ужин волчьей стае,
Но хуже топь, где вроде бы пластами
Лежит земля, но только то обман.
Ночная птица – я тебе сестра.
И руки-крылья шелестят неслышно.
Сроднились мы как близнецы, так вышло.
И я спокойно сяду у костра.
Оставит тело беспокойный дух.
С тобой лечу над лесом и над полем.
И сердце радостно стучит: -О воля, воля!
Но вы услышите совиное: – Ух! Ух!
Сломанный киборг
Я – совершенен. Мой мозг подавлен.
Им управляет нанопроцессор.
И код генома слегка исправлен,
Высший разум, вершина прогресса.
И мне – машине всё безразлично
Кого приказано – уничтожить.
Я мыслю четко, всегда логично,
Уйди с дороги, не стой прохожий.
Приказ и всё тут. Приказ и точка.
А точка часто была горячей.
И цели -люди сливались в строчки,
Я был бездушным, я был незрячим.
Всегда подтянут, организован.
Но в полномочиях
