новенького в коридоре, схватил за руку и с силой дернул на себя. – Жить надоело?
Мальчик, лет двенадцати на вид – хотя, стоило признать, все дети здесь казались слишком маленькими из-за практически полного отсутствия взрослых в их жизни, – смотрел, не мигая, словно хотел что-то прочитать на его лице и не мог.
– Я тебя обидел? – наконец, спросил он.
– Ты нарвался на большие неприятности, – процедил сквозь зубы Лукас и уже замахнулся было рукой, но что-то его остановило.
Новенький смотрел с любопытством, не понимая, что сейчас произойдет и чего ждать от этого задиристого мальчишки. Было в его лице что-то странное. Странное и нелепое. Ну не ведут так себя с нападающими! Можно испугаться, сжаться, убежать, принять вызов, разозлиться. Этот же рассматривал обидчика, словно экзотическую бабочку, случайно севшую на цветок прямо перед его носом.
– Ты что, ненормальный? – буркнул Лукас.
– Ага, – кивнул тот и улыбнулся.
– А что с тобой?
– Говорят, я не такой, как все. Я не умею считывать людей. У меня… что-то с мозгом. Какая-то проблема. – Увидев, как расширились глаза у собеседника, он засмеялся. Не потому, что понял, что тот его испугался. Просто мальчик стал напоминать громадную жабу с картинки в книжке со сказками, которую он читал, когда был маленький. Не хватало только раздуть шею и присесть на корточки.
Смех этого странного новичка ввел Лукаса в ступор. Отойдя от него на пару шагов, он рассматривал невиданное до этого дня существо и старался понять, как ему действовать дальше. Нельзя было допустить, чтобы надетая ему на голову миска с едой сошла этому сумасшедшему с рук, – все перестанут принимать его всерьез и придется отвоевывать с таким трудом занятые позиции заново.
– Заразный? – наконец, спросил он, все еще не приняв никакое решение.
– Нет.
– Ладно.
Ничего больше не сказав, Лукас Далтон развернулся и быстрым шагом пошел по коридору к своей комнате, которую делил с тремя другими мальчиками. Скоро все начнут выходить из столовой, и не нужно, чтобы они видели его в таком виде, да еще и рядом с этим чудаковатым малолеткой.
Уже через неделю мальчиков было не разнять. Они все свободное время проводили вместе, изучая друг друга с одинаковым интересом, – один не умел разбираться в людях, а Лукас помогал ему научиться и старался скрывать свои чувства, как это делал этот придурковатый.
В этом была какая-то сила – в их странной дружбе и в том, как они дополняли друг друга. Как будто две бурлящие в пробирках жидкости сливались вместе, чтобы получилась чистая, как родниковая вода, субстанция. Ну и что, что смертельная. Важнее для них было то, что никто никогда бы не заподозрил этого – настолько они овладели искусством прятаться за маской добродушия. Иногда безразличия. Но никогда – своей душной ненависти к этому миру, а особенно к людям.
Он называл его Фрик.
