Каждые два года жюри рассматривает от 300 до 600 рукописей. В 2009 году, на втором Конкурсе, был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ».
В 2020 году подведены итоги уже седьмого Кон-курса.
Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.
Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его подростковом «секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.
С 2014 года издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. К началу 2022 года в серии уже издано более 50 книг. Выходят в свет повести, романы и стихи лауреатов седьмого Конкурса. Планируется издать в лауреатской серии книги-победители всех конкурсов. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.
Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.
Башня
Повесть
Туман
Батя называл это смогом, мама – туманом. Только откуда у нас на Урале взяться туманам? Это в далеком Владике туманы – обычное дело, у нас-то с какого перепугу? Мы и с Алисой на эту тему успели посудачить, и снова она меня поразила. Нет, правда, сколько раз с ней встречаюсь – постоянно узнаю что-то новое. Вот как такое объяснить? И приходят на ум два варианта: либо Алиса – скрытый гений, либо я – законченный пень. Словом, Алиса рассказала мне, что когда-то весь наш Урал был дном гигантского моря – и даже не моря, а целого океана. Так его, между прочим, и прозвали – Уральский океан. А размером он был не меньше Северного Ледовитого. Поэтому у нас и сегодня полно мест, где запросто можно нагрести самых настоящих кораллов – реликтовых, которым почти пятьсот миллионов лет! Практически – полмиллиарда! Здо́рово, да? А раз имеются кораллы, почему бы не быть и туманам? Климат-то меняется – вот и к нам, в Рифейское царство, стала заглядывать прежняя океаническая погода.
Попутно умнющая Алиса разъяснила мне про «ледовитость» – что есть разница между ледяным и ледовитым. Хорошенькая такая разница! Поскольку суффикс овит означает смысловое усиление. Сами сравните: «плодовый» и «плодовитый», «басовый» и «басовитый»… В общем, снова у нас получилось что-то вроде экскурса в русский язык, из которого я понял, что есть прилагательные слабые и несерьезные, а есть по-настоящему могучие и роковые – с этим самым, значит, суффиксом. А под занавес Алиса еще и коралл мне подарила – считай, кусочек иной жизни, насчитывающей миллионы лет! Я упрятал его в мешочек, повесил в изголовье у кровати. Но иногда, когда наваливалась хандра, прятал под подушку – поближе к своим мрачноватым мыслям…
Словом, туманы в нашем городе случались и раньше, но этот можно было смело отнести к супертуманам. Лишний суффикс ему явно не помешал бы, поскольку приплыл он не из окружающих лесов, не с чадящих торфяников, а прямиком из ночного космоса, огромной мохнатой варежкой накрыв распахнутый городской рот. Каменные десны набережных, кирпичные зубья домов – все потонуло в вязком непроглядном киселе. По радио и телевидению с раннего утра объявили аварийное положение – чуть ли не режим «черного неба», даже в школу разрешили не ходить во избежание несчастных случаев. Но я-то сразу сообразил, что это ОН – мой долгожданный шанс! И подкрепился основательно, и на диван прилег – сил набраться. А дальше… Даже не знаю, что это было – сон или явь. До сих пор не знаю…
После гибели главного городского руфера, Сани Курбатова, Башню стали охранять более бдительно. Несколько храбрецов, что пытались туда прорваться, угодили в лапы чоповцев. Холки им намылили основательно, еще и учителям с родителями сообщили, штрафы выписали. Не очень большие, но все равно приятного мало. Конечно, мы знали, что вся эта бдительность продержится недолго, но нас уже откровенно ломало – всех, кто по-настоящему подсел на эту гигантскую бетонную иглу, кто жить не мог без еженедельных восхождений.
А потому обошлось без долгих сборов, и очень скоро я оказался под открытым небом, а точнее
