на «не свидание».
Забавно, как некоторые незначительные и глупые моменты иногда очень четко отпечатываются в нашей памяти. Я почти не помню диалогов, которые мы вели с Луи в последующие недели. С трудом вспоминаю его голос, чуть лучше – кожу (потрясающе мягкую). Но зато я максимально отчетливо помню первые минуты нашего знакомства.
Увидев в назначенном месте похожего на фото из Тиндера человека, который меня также узнал, я невольно обрадовалась – да, точно, я не буду с ним спать. А затем он с потрясающей непосредственностью, граничащей с наглостью, притащил доску для кайта, чтобы мы не сидели на песке. Чужую доску.
Луи стал первым человеком, которого полюбило мое тело. При этом мой разум и душа остались к нему полностью равнодушны. Хотя нет, конечно в какие-то моменты я испытывала к нему теплоту, и даже благодарность, но не более.
Его образ мыслей и жизни были мне хоть и не противны, но совершенно чужды. Луи трудился (а может, и до сих пор это делает) в сельскохозяйственном секторе. Чем именно он занимался мне помешало запомнить три фактора: 1) его плохой английский 2) то, что мне это было не очень интересно 3) время, которое прошло с того момента, когда он мне об этом рассказывал.
Поскольку его работа является сезонной, а социальная система Франции предоставляла весьма внушительные компенсации безработным, Луи активно этим пользовался. Около полугода он работал, а остальное время путешествовал в свое удовольствие, используя друзей-французов для «отметки», подтверждающей, что он находится на территории родной страны и активно ищет работу. При этом он искренне возмущался, что размер пособия собираются весной следующего года снизить до суммы, больше моей текущей заплаты.
Логика подсказывала мне, что я должна завидовать его положению и смекалке. Но внутренние убеждения протестовали и говорили, что есть в этом что-то неправильное и не честное. Луи – натура творческая. Он записывал аудиосказки на самом сексуальном из языков, хотел поработать журналистом и с головой бросался во все, что его влекло. Включая меня.
Хотя Павле тоже был французом, пусть и сербского происхождения, именно Луи показал мне, что значит «любить по-французски». Наш секс был подобен макраме. Да, черт побери! Наши тела, как две нити, передвигались по продуманному, синхронизированному маршруту, создавая потрясающий узор оргазма.
Я уже упомянула выше кожу этого парня. Она была потрясающе мягкая и притягивающая меня, словно магнит. Мужчины неоднократно восхищались моей кожей, но раньше я никогда не обращала внимания, что у них она тоже может быть особенной.
Текстуру Луи идеально дополнял его язык, способный творить потрясающие трюки, заставляющие меня сжимать коленями его голову и мысленно считать свой путь: «первое, второе… а вот и седьмое небо».
Я отказываюсь составлять «рейтинг куннилингуса» своих любовников. Однако могу разделить всех этих мужчин на три категории: 1) те, кто вообще не делал
