к нему тогда, даже близко не было похоже на любовь. Это было обожание и восхищения. И все. Конечно, сложно встретить кого-то и влюбиться, когда ходишь в школу для девочек и не можешь пойти куда-то самостоятельно.
Звук бьющегося стекла вырвал меня из раздумий. Я выпрыгнула из кровати и открыла дверь.
– Мама? – позвала я. Ее не было все утро. Ответа не последовало, но я слышала чьи-то шаги на кухне.
Я вышла из комнаты и спустилась по лестнице.
– Мама? – Я вновь окликнула ее, уже подходя к двери на кухню. Никто так и не ответил. Я толкнула дверь и вошла. На полу лежала разбитая бутылка красного вина, алая жидкость была повсюду. Мама стояла на коленях, ее юбка телесного цвета медленно пропитывалась красным, но она будто не замечала. Она задумчиво смотрела на осколок в руке. Никогда не видела ее такой. Я подошла ближе.
– Мамочка? – Я никогда не обращалась к ней так, но сейчас это казалось правильным.
Она подняла голову, ее голубые глаза были полны слез.
– О, ты дома?
Мне хотелось спросить, а где ещё я должна быть, но вместо этого я коснулась ее плеча и спросила:
– Что случилось? Ты в порядке?
Она вновь взглянула на осколок в руках, а затем положила его на пол. Я помогла маме подняться. Она нетвердо стояла на ногах, и я чувствовала исходящий от нее запах алкоголя. Было слишком рано для выпивки, да она вообще почти не пила.
– Я была у врача.
Я застыла.
– Ты больна? Что такое?
– Рак легких, – ответила она, слегка пожав плечами. – Третья стадия.
– Но ты же не куришь! Как такое возможно?
– Так случается, – ответила она. – В ближайшее время я начну курс химиотерапии.
Я обняла маму, чувствуя свою беспомощность и ничтожность под грузом новостей.
– Отец знает?
– Мне не удалось ему сообщить. Он не ответил на звонок.
Конечно же, нет. Зачем отвечать на звонки собственной жены! Скорее всего, он с одной из своих любовниц.
– Нужно рассказать Арии и Джианне. Они должны знать.
Мама схватила меня за руку.
– Нет, – строго приказала она. – Это испортит им Рождество. Я не хочу, чтобы они знали. Нет никаких причин для беспокойства. Я уже долгое время не говорила с Джианной, а у Арии куча дел. Она ведь жены Дона.
– Но, мам, они бы хотели знать.
– Пообещай, что не расскажешь, – велела она.
Я медленно кивнула. А что ещё я могла?
Часа через два я услышала, как вернулся отец, а еще через полчаса легкие шаги матери послышались на лестнице, а затем дверь в их спальню затворилась. Она была одна. Отец все еще внизу? Я вышла из комнаты и направилась в его кабинет на первом этаже. Слегка поколебавшись, я постучала. Мне нужно было поговорить с ним.
Наша рождественская вечеринка планировалась через две недели, но мама
