сейчас на сон время тратить не стоит.
Этого оказалось достаточно. Иван очнулся, но глаза не открыл, продолжал сидеть, слегка покачиваясь в такт движению вагона монорельса. Где именно он находится, не стоило уточнять. И время… Голос адвоката означал, что двенадцать часов еще не наступило. Возможно, до границы, за которой он превратится в нищеброда, осталось лишь несколько минут.
Однако адвокат у него еще есть. Может, стоит с ним поговорить? О чем именно? О пути к спасению? Три «ха-ха» – четыре раза. Если у тебя на счету чуть более десяти единиц, а на часах почти двенадцать, рыпаться не стоит. Все возможные песенки спеты. Осталось лишь сидеть с закрытыми глазами и думать о том, как можно восстановиться хотя бы до уровня сегодняшнего утра.
Трудное, надо сказать, почти невозможное дело. Начинать придется в полном смысле с пустого места и в нулевой зоне. А там жизнь вовсе не сахар. И пока ты карабкаешься с уровня на уровень, пока обзаводишься необходимым оборудованием, много воды утечет. Хороший адвокат – штука дорогая, не говоря уже о неводе…
Он вздохнул, поерзал по сиденью, стараясь сесть поудобнее, но глаза так и не открыл. Не хотелось. Вот не хотелось, и все. У него вообще было чувство, что гибнет не просто его образ жизни, рушится не только достигнутый им уровень, ему казалось, что в двенадцать часов сам он превратится в калеку. Адвокат и невод, а также еще несколько программ давно стали словно бы частями его тела. Кроме них существовало еще с десяток крохотных, но весьма полезных устройств, помогавших ему жить, создававших нечто похожее на комфорт, без которых теперь придется обходиться. К примеру, тот же определитель примесей в пище и воде. Если его не будет, значит, придется питаться, рискуя нарваться на некондицию. А она бывает разная. Запросто можно с непривычки и надуть лапы.
– Ты проснулся? – спросил адвокат.
– Да, – ответил Иван.
– А почему сидишь с закрытыми глазами?
– Вот нравится мне так… Хочешь, чтобы я увидел, как ты выключишься? Нуждаешься в свидетелях своей смерти? Кстати, что ты об этом думаешь? Воспринимаешь выключение как смерть, как конец всего для себя сущего?
– Нет.
– Отчего? Ах да, в твою программу не вложили само понятие загробной жизни.
– Вложили. А ты сейчас пытаешься эмоционально на меня разрядиться. Никакого вреда мне это не принесет, но я бы советовал не тратить время зря.
– Сколько его еще осталось? Когда ты отключишься, когда меня признают банкротом?
– Через полчаса.
– Неплохо, – не без сарказма сказал Иван. – У нас в запасе куча времени.
– За это время можно сделать много. При удаче – пополнить свой счет настолько, что хватит на будущий день. А уж если ты перевалишь через двенадцать часов, не свалившись в минусовой счет, можно что-то придумать, как-то извернуться.
И в словах
