при разводе, оставив несчастного мужчину без единого пенни в кармане (по его утверждению). Кроме того, заручившись поддержкой и сочувствием во время судебного процесса, она хладнокровно уничтожила его личную репутацию. Что еще более прискорбно, наш несчастный мужчина, уверенный в том, что на суде его самой разумной и христианской позицией будет чистая правда, подал заявление о психическом расстройстве Гонерильи, которое, как он надеялся, с меньшей обидой для него и позором для нее, разоблачит ее странные причуды, которые привели к его отходу от супружеских радостей. В итоге ему с немалым трудом избежать того, чтобы обвинение в психическом расстройстве не обернулось против него самого, – особенно после того, как он присовокупил к другим аргументам ее предполагаемую связь с мистическими учениями. Его адвокат тщетно пытался установить факт помешательства, когда на самом деле утверждать противоположное, – настаивать на здравомыслии Гонерильи, – в логическом смысле было бы клеветой на весь женский род. В итоге несчастный мужчина впоследствии услышал о намерении Гонерильи навсегда упрятать его в сумасшедший дом. После этого он бежал и теперь был невинным изгоем, одиноко скитавшимся по широкой долине Миссисипи с траурным крепом на шляпе из-за утраты Гонерильи, поскольку недавно он узнал из газет о ее смерти и решил, что ему подобает соблюдать предписанный траур по такому случаю. В прошлые несколько дней он пытался раздобыть достаточно денег, чтобы вернуться к своему ребенку, а теперь отправился в путь почти без средств для достижения своей цели.
Все это, с самого начала, наш добрый торговец считал тяжким испытанием для этого бедняги.
Глава 13. Человек в дорожной шляпе проявляет немалую гуманность, выказанную таким образом, чтобы можно было представить его самым логичным из оптимистов
Несколько лет назад авторитетный ученый муж из США, будучи в Лондоне, заметил на вечеринке некоего фатоватого типа с абсурдной лентой на лацкане, сыпавшего легкомысленными шутками и расхаживавшего вокруг к восхищению тех, кто был расположен восхищаться его манерами. Презрение ученого мужа было велико; однако вскоре он оказался в уголке рядом с этим щеголем, который завязал беседу с ним, когда он был не готов к чужому остроумию, и впоследствии немало изумился, услышав шепотом от знакомого, что «фатоватый тип» был никем иным, как сэром Хамфри Дэви, не менее знаменитым ученым.[64]
Вышеупомянутый анекдот приведен здесь в качестве предупредительного напоминания для читателей, которые, в силу беспечного оптимизма, часто выказываемого человеком в дорожной шляпе, составили более или менее поспешное мнение о нем. Когда такие читатели обнаружат, что тот самый человек способен рассуждать на философские и гуманитарные темы, – не просто отдельными фразами, как иногда бывало до сих пор, но подробно и с солидной аргументацией в ходе долгой беседы, – тогда они, в отличие
Предполагается, что речь идет о Джоне Куинси Адамсе, который встретился с сэром Хамфри Дэви (1777–1829) 8 июня 1815 года. Дэви был химиком, поэтом и изобретателем (прим. пер.).
