быть беспоследственно убит любым лицом – соплеменником или чужеродцем. Да и вообще “многие преступления, которые мы теперь отнесем к уголовному праву, прежде обнимались сакральным правом или частным гражданским, как, например, кража, увечье, против которого применялось jus talionis, имевшее обширное применение в царском периоде” [15].
В области уголовного права и процесса безраздельно властвовали самооборона и расправа с преступником на месте: “Если совершивший в ночное время кражу убит (на месте), то пусть убийство (его) будет считаться правомерным”, – указывалось в таблице VIII [16]. Такая практика не только не считалась предосудительным делом, но и даже приветствовалась общественным мнением и официальной властью: vim vi repellere licere, idque jus natura comparator. Все преступления делились на два разряда:
а) частные, против личности (parricidium) – воровство, грабежи, убийства, уничтожение или повреждение чужих вещей и пр.;
б) публичные или политические (perduellio) – бунт, государственная измена, помощь военному противнику Рима, поджог, лжесвидетельство, насильственное сопротивление власти и пр.
Первая категория расследовалась специальными должностными лицами (quaestores parricidii), производство по второй группе преступлений зависело от усмотрения принцепса: он мог самостоятельно реализовать следственные и судебные функции, а мог поручить разбирательство особым судебным следователям – duumviri perduellionis.
В заключение отметим, что на излете первого периода развития римского права свободные общинники выторговали себе привилегию на провокацию. Вердикт duumviri perduellionis по уголовным делам мог быть обжалован (и в этом случае не подлежал исполнению до получения итогов апеллирования) в куриатские комиции, то есть народные собрания. Чернь искала защиты от несправедливостей и преследований у соплеменников, законодателей, в гласных процедурах.
Республиканскую (или классическую) эпоху в контексте нашего исследования иногда именуют плебейским правом, что частично справедливо. Provocatio ad populam упрочивает свое положение в области уголовного судопроизводства окончательно. Нервное противостояние знати и черни дало свои плоды еще в одном: после очередного ухода из столицы обиженного плебса (467 г.) Гортензий издал закон, по которому плебисцит был уравнен в юридической силе с другими источниками права (ut eo jure, quod plebs statuisset). Наконец, сменилась форма правления: царский престол заняли ежегодно сменяемые магистраты (вначале они назывались преторами, позже – консулами).
Безусловный нормативный центр республиканского периода – Leges XII tabularum, в котором уголовное право представлено не густо (8-я и 9-я таблицы). Этот законодательный памятник знаменует только рассвет положительного права. Публичные правила уже главенствуют, но родовые порядки пока тоже сильны. Частная месть (vindicta privata) медленно вытесняется общественной карой (vindicta publica). Денежная пеня уживается с талионом, право на провокацию к народу – со смертной казнью и членовредительными наказаниями, республиканский дух – с варварскими казнями, преследующими идею устрашения (утопление в кожаном мешке вместе
