или иные принципы и политические ценности. Еще К. Маркс говорил, что «все юридическое в основе своей имеет политическую природу»[204]. Этот марксистский тезис в отношении Основного закона, по мнению В.О. Лучина, приобретает особый смысл. Политическая направленность конституции – одно из важнейших свойств, обусловливающих ее особую роль в правовой системе, особую социальную роль в обществе. Тем не менее взгляд, что конституция создается государством для достижения определенных политических целей, требует определенной корректировки[205]. С позиций демократического конституционализма и теории общественного договора в акте создания конституции принимают участие как институты публичной власти, так и избирательный корпус тем или иным образом. Поэтому официальные представители государства только одни из субъектов сотворения конституции. Конституция должна интегрировать не только государственные цели развития, но представления общества о целях социального прогресса, быть индикатором потребностей различных социальных групп, выразителем их чаяний и надежд.
В истории конституционного развития России конституция не раз выступала инструментом политики государства, правящих кругов или политических сил, пришедших к власти. В поздний период Российской империи, когда были приняты Основные законы 1906 года, имевшие конституционный характер, этот правовой акт использовался для закрепления либеральных уступок, данных императором освободительному движению, и сохранения оставшихся у монарха прерогатив государственной власти. Первая советская конституция – Конституция РСФСР 1918 года – закрепила победу пролетариата и беднейшего крестьянства после Октябрьской революции и активно использовалась большевиками как средство политической борьбы с социальными слоями и классами, не разделявшими идеалы социалистического строительства. В этом смысле знаменательным является характеристика Конституции РСФСР 1918 года, данная известным советским правовым идеологом 20-х годов П.И. Стучкой к двенадцатилетней годовщине революции государства и права. Он назвал ее «конституцией гражданской войны» во многом оправданно, так как она открыто вставала на классовые позиции в вопросе принадлежности и реализации основных гражданских и политических прав и свобод[206]. В дальнейшем в процессе конституционного развития Советского государства конституционное право постепенно очищалось от свойства выступать инструментом классового господства, приобретая характер универсального правового регулятора.
В середине 80-х годов государствовед И.М. Степанов, размышляя над соотношением конституции и политики, высказал мысль, что политика и право в конституции должны быть представлены в органически целостном виде, «сбалансированы во внутренне согласованное единство»53. Конечно, в советский период изучение конституционной политики было ограничено многими партийно-идеологическими препонами. Однако поиск оптимального сочетания политики и права в конституции, конституционной политики и политического
