возникают в процессе деятельности»[148]. В более поздней работе того же автора встречаем еще более показательный вывод: «деятельность-процесс есть источник общественных отношений», «сами же отношения – это результат деятельности, которая не сводится только к связям»; «общественные отношения в отличие от иных отношений возникают как результат социальной деятельности»[149]. Во всех этих тезисах упускается из виду один важный момент. Права Ю. Г. Ткаченко, когда пишет, что «общественные отношения, являясь результатом прошлой деятельности, выступают формой по отношению к возникающей, актуальной деятельности»[150]. Но дело в том, что прошлая деятельность, результатом которой выступают актуальные отношения, также могла выступать в форме отношений. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что общественные отношения возникают не в процессе социальной деятельности, а, как правило, являются ее единственно возможной формой. Они – результат не просто социальной деятельности, а социального взаимодействия, т. е. предшествовавших им общественных отношений.
По этой причине совершенно обоснованной выглядит точка зрения Ю. П. Андреева о том, что «общественные отношения – это форма или способ осуществления человеческой деятельности»[151]. Ю. К. Плетников справедливо подчеркивает, что «общественные отношения возникают между субъектами по поводу объектов и выполняют функцию общественной формы связи всех явлений общественной жизни»[152]. В. Н. Кудрявцевым также аргументированно указывалось: социальная деятельность, по существу, тождественна общественным отношениям[153].
3. Другим важным моментом является то, что понятие управленческого субъектно-объектного отношения может быть допустимой абстракцией в сфере управленческих, политических наук при изучении проблем выбора оптимальных форм управляющего воздействия властного субъекта на общественные системы, а также при исследовании стратегических целей и средств такого воздействия. Однако данная категория не может быть механически перенесена в сферу правоведения[154], предметом изучения которого является регулирование волевых общественных отношений, т. е. не отдельных воздействий (или системы односторонних воздействий, пусть даже «построенной» с учетом активного участия объекта управления в процессе управления), а всегда – взаимодействия индивидуумов и их объединений, оцениваемого с точки зрения абстрактной модели такого взаимодействия, закрепленной в праве. В этом плане Р.О. Халфина совершенно обоснованно указывает на то, что «в подавляющем большинстве случаев решение, принятое на основе данных других наук, должно быть переведено на язык юридических категорий. … Перевод решения при формировании модели поведения заключается в том, что определяются права и обязанности участников отношений, осуществление которых призвано обеспечить реализацию модели»[155].
Поэтому является в полной мере показательным
Тем более по указанной причине анализируемая категория не может использоваться в правоведении или в отдельной отрасли правоведения в качестве базовой.
