style="font-size:15px;"> – Гафур, иди ко мне! – сурово приказал он.
Случилось нечто серьезное – сразу же понял мальчик, и подбежал к отцу. Захлопнув дверь, и, тем самым, прервав поток золотого света, стремящегося наружу, мужчина поспешил увести сына в глубь изломанных улиц, зажатых между хаотично построенными домами, чьи глиняные стены создавали обжитой лабиринт. И вот они перед еще одной дверью.
Постучав особым образом, мужчина спрятал ятаган под халатом.
– Диляр, это ты? – тихо спросили изнутри.
– Открывай, – нелюбезно огрызнулся мужчина.
Скрипнул засов, тонкая дощатая дверь приоткрылась наполовину, и наружу высунулся темнокожий хозяин дома.
– Возьми моего сына, и уходите.
– Что случилось? – впуская их к себе, уточнил он.
– Пришли люди Джаббара.
Отец опустился на колени и, положив оружие на колени, обнял сына.
– Никогда никого и ничего не бойся, – напутствовал он, – Газир позаботится о тебе.
Затем он поднялся и подхватил ятаган.
– Куда ты?
– Я найду Бадру. Она ушла к Равии. Не ждите нас.
С этими словами он растворился в сумраке. Вновь скрипнул засов и в темноте затеплился зажженный огонек масляного светильника. Маленький Гафур осмотрелся по сторонам, – здесь он раньше не был, и встретился взглядом с друзьями своего отца, спрятавшихся от угрозы под этой крышей. Несколько человек были семьей Газира, легко угадывалась его жена, закутанная в чадру, а в стороне притаились четверо воинов, скрывающих лица за синими тагельмустами.
– Подождем? – обратился к ним хозяин дома.
Один их них важно кивнул. Гафур запомнил, с какой уверенностью и спокойствием тот восседал на топчане. Как бы ему хотелось обладать таким же хладнокровием!
– Мы уйдем, если кхашины приблизятся.
Газир покачал головой.
– Зачем испытывать судьбу? Что…
Его прервали испуганный женский крик со двора, а затем вспышка огня, озарившая небо. Почти сразу где-то неподалеку забарабанили в дверь.
– Открывай! – раздался отчетливый приказ.
– Они у колодца, – предупредил Газир, наблюдающий через щель.
– Время еще есть, – равнодушно отозвался кочевник, и закурил.
Его совершенно не волновала близость врага.
– Мой принц, вы слишком рискуете.
Тут он неожиданно вспомнил о мальчике, дрожащем от страха, и наклонился над ним.
– Хочешь фиников? Самых сладких, которые растут у оазиса?
Гафур замотал головой.
Снаружи послышался треск, мужская ругань и звуки бьющихся горшков. В темноте мелькнул огонь факелов. Затем окрестности пронзил полный боли вопль раненого
