могут вести себя пассивно, не прилагая никаких усилий к развитию отношений с хостом (человеческим и нечеловеческим). Такая форма общения дает клиенту возможность не соприкасаться с неприятной стороной заботы о партнере или питомце. Котокафе и хост-клубы позволяют избежать глубоких эмоциональных переживаний, в том числе дестабилизирующего опыта расставания с возлюбленным или смерти животного-компаньона. Подобные услуги во многом отражают структуру стерильного социального взаимодействия в соцсетях. Как и переписка с выбранным собеседником или потребление эротического контента, общение с хостами и кошками происходит порциями и может быть приостановлено в любой момент по желанию пользователя без каких-либо последствий. Терранова рассматривает эту особенность сетевой коммуникации как фактор дробления либидинальной энергии – процесса, который приводит к замене полноценного цикла удовлетворения полового влечения и потребности в близком общении «крошечными наггетсами удовольствия»80. Рассуждая о таких кратких позитивных переживаниях, теоретик медиа Джоди Дин ссылается на эмоциональные всплески от прочтения твита или комментария, пересылки изображения или подписания петиции81. «Кусочки» наслаждения призваны поддерживать нас в состоянии постоянного возбуждения и неудовлетворенности, стимулируя участие в конкуренции по поводу социального и профессионального признания82.
Сфера гостинично-ресторанного бизнеса и развлечений в Японии быстро отреагировала на «обед в туалете» появлением разных типов заведений для одиноких посетителей. Постепенно отсутствие компании перестало быть поводом для стеснения. С 2005 по 2009 год тайваньская бизнес-модель котокафе распространилась в Токио настолько широко, что стала восприниматься как специфически японский феномен. Из лекарства от одиночества кошки превратились в универсальное средство от стресса. Как следствие, к 2012 году число котокафе в Японии приблизилось к 15083. Среди них появились заведения, в которых живут только котята84, – на первый план вышла способность животных вызывать умиление. К 2020 году в Токио открылись кафе с трогательными ежами, совами, кроликами, попугаями, минипигами и даже капибарой85. Некоторым животным из этого списка такой образ жизни строго противопоказан. Но даже кафе с ежами – не самое серьезное последствие мобилизации аффективного потенциала животных в неолиберальной экономике. Став источником прибыли, природная трогательность кошек и собак дала рынку повод довести ее до предела посредством миниатюризации. В одном из заведений на модной улице Такэсита в Токио живут мамэсиба – компактные версии собак породы сиба-ину. Приставка «мамэ» в переводе с японского означает «фасолинка»: собаки в Mameshiba Café весят как котики, от 4 до 6 килограммов, а их рост не превышает 30 см в холке.
Джен Бойл и Вань Чуань Као, используя термин Жоржа Батая, называют трогательность точкой экстаза, то есть сравнивают воздействие
Terranova 2013: 65.
Dean 2010: 95.
Berardi 2018: 98.
Galloway 2012.
Newman 2017.
Капибара по имени Таваси живет с десятком кошек в Capy Neko Cafe в Мусасино, префектура Токио, https://capyneko.cafe/. Возможность погладить капибару сделала это кафе одним из самых популярных и дорогих – час здесь стоит от 2200 иен (около 1600 рублей).
