о грядущем конце света, которые распространяются в культуре подобно болезни крови. Медленный и коварный гибельный рок, на который указал Энценсбергер, принимает множество форм, проникает в самые неожиданные места. Нет единой причины, нет единого очага, откуда мы могли бы ждать апокалиптическую беду. Всадники[4] повсюду и все время.
В этой правде скрыт еще более глубокий смысл: я не знаю, как бы я поступил. Я хочу, чтобы в моем унитазе был смыв. Хочу, чтобы у меня был музыкальный стриминг. Я хочу покупать то, что хочу покупать, есть то, что хочу есть, идти туда, куда хочу идти. Хочу иметь возможность покидать свой крошечный остров в Северной Атлантике, когда мне это нужно или когда просто хочется. И если белые медведи будут умирать от голода из-за разрушения их среды обитания, я хочу смотреть на YouTube огорчающие меня до глубины души видео об этом.
Позже вы увидите, что эта книга о нашем апокалиптическом времени полна интерлюдий, посвященных путешествиям в самые различные места – Украину, Калифорнию и Южную Дакоту, Новую Зеландию и в высокогорья Шотландии, – и эти путешествия я совершал не пешком, не под парусом и не на поезде. Дальше вы узнаете, что, когда я ездил по разным странам в поисках материала для этой книги, я посетил и многие другие места, чтобы говорить о своей предыдущей книге. След, оставленный мною, так же широк, глубок и неизгладим, как и моя вина.
Мои дни – это шествие последних времен и снятых печатей[5]. Я сам тот апокалипсис, о котором повествую. Таково провозвестие этой книги.
Истоки моей одержимости этой темой глубоко захоронены вместе с затопленной цивилизацией детства. Одно из моих самых ранних воспоминаний относится к концу света. Я был на кухне бабушкиного дома. Бабушка стояла у плиты, а я сидел за столом с дядей, который объяснял мне, что случится, если Соединенные Штаты и Россия решат обменяться ядерными ударами. Не могу назвать причину выбора этой темы для нашего разговора, но то была середина восьмидесятых, и ветерок «холодной войны» все еще витал в воздухе. В любом случае это было вполне в его духе. Мне было лет пять, может, шесть.
Из вазы с фруктами, стоявшей в центре стола, он выбрал сначала три яблока, а затем два маленьких мандарина. Яблоки он разложил на столе с равными промежутками, а мандарины аккуратно поставил на крайние яблоки, не тронув среднее.
– Яблоко слева, – сказал он, – это Соединенные Штаты, а яблоко справа – Россия. Яблоко посередине – это Ирландия, где находимся мы.
Он объяснил, что Ирландия примерно между Соединенными Штатами и Советским Союзом, гигантскими странами, о которых можно сказать главное: они презирают друг друга по причинам, слишком сложным, чтобы вникать в них ребенку, и они обе до зубов вооружены ядерными ракетами – бомбами настолько мощными, что они способны в считанные мгновения уничтожить целые страны. Мандарины выступали в роли ядерных бомб.
– Допустим, русские решили запустить по американцам
Всадники – имеются в виду всадники Апокалипсиса – библейские персонажи, олицетворяющие катастрофы и катаклизмы, предваряющие события второго пришествия и Страшного суда. Описываются в шестой главе Откровения Иоанна Богослова.
Печати – «
