я хотела предаться этому огню, хотела расцвести в его обжигающих объятиях.
Не знаю, что именно произошло, но кажется, во мне проросла тьма, вывелась из беспощадной почвы, в которой меня оставили вянуть.
Я чувствовала себя могущественной. Непобедимой.
И… мне понравилось.
Человек, которого я обвинила в том, что он был беспечным убийцей, стал тем, кто не дал мне стать такой же.
«Вижу, ты проснулась, Золотая пташка».
О богини, этот его невозмутимый тихий голос. Кажется, он говорил не только о том, что я встала с постели. Одно предложение – и Ревингер опустил меня на землю притяжением. Его голос пробился сквозь зловещий голос моего подсознания и утянул обратно.
Но на обратном пути в замок меня, будто призрак, преследует один вопрос, обливающий омерзительно холодной водой мой подавленный дух.
Как бы я поступила, если бы он не вмешался?
Сомневаюсь, что готова узнать ответ.
Глава 7
Я наблюдаю за снегопадом через стеклянные балконные двери и напеваю кабацкую песню, которая прочно засела у меня в голове. Это старая мелодия тех времен, когда я жила в Третьем королевстве, и текста целиком не помню, но припев всегда вызывает у меня смех.
Дружок наш Джон зевнул довольно,
Поправил узкие штаны.
Улыбкой одарив фривольной,
Девицы манят в ночь любви.
Как жаль, что зря они старались,
Ведь в брюках Джона…
всего лишь трубка оказалась.
Я усмехаюсь и лезу в карман, нащупывая трубку, которую умыкнула. На обратном пути в свои покои я заметила торчащую из кобуры мимо проходящего стражника тонкую деревянную рукоятку. Украсть ее было слишком легко. Похоже, некоторые из тех навыков карманных краж, которым я научилась у Закира, полезны.
Улыбаясь, я отпускаю трубку, и все же улыбка снова слетает с лица, стоит мне вспомнить о диалоге с капитаном на той стене. Я никогда не чувствовала, чтобы во мне поднималась такая неукротимая тьма. Вот что бывает с запертыми в клетке питомцами, когда они наконец вырываются на свободу.
Жажда расправы напевала у меня в груди, как хищная птица, кружащаяся и готовая пикировать на жертву. То была вселяющая страх поэма о темной потребности. И как же соблазнительно напевала эта коварная песнь.
Если бы не появился Ревингер, я бы позволила проявиться этой ярости? Мои облекающие в золото руки осквернила бы кровь другого человека?
И все же несмотря на то, что это чудище снова смолкло, я чувствую, как оно наблюдает. Как некое неиспользуемое создание, готовое взвиться ввысь.
Я замираю от этой мысли, и всплывает еще одно старое воспоминание.
Подави слабость, и возрастет сила.
В последнее время этот совет из далекого прошлого часто всплывал в моих воспоминаниях, но теперь вернулся в полную силу, словно поджидал подходящий момент.
От моих волос разит рыбой и духами. Этот запах никогда не выветрится,
