в следующем году пробовать снова?
– Не-а, – он помотал головой. – Все настоящие шансы даются в жизни один раз. Или пан или пропал – вот так. Но ты не думай, – он слегка толкнул меня плечом, смеясь, – у меня там просто нет конкурентов!
– Ну, да, точно…
Конкурентов у Макса не было. Он был лучший гитарист из всех, кого я знал. Завтра он займёт первое место, и жизнь пойдёт по совсем другому руслу… Кто знает, до чего дойдёт… Может, и Нади-то никакой не будет.
– А ты бы хотел изменить что-нибудь в своей жизни, если бы мог?
Не знаю, что заставляло меня ещё сидеть вот так, рядом с ним, и болтать о чепухе. Наверно, просто соскучился по этому Максу, тому, который друг и не предавал. К которому у меня не было злости и обиды.
– Ты дурак? – второй раз за вечер спросил он. – Если что-то случается, значит, так должно быть.
Я хмыкнул. Он мне напомнил этим папу Риши. Только у Макса-то откуда такой философский настрой?..
И, вспомнив старого индуса, мне что-то безумно захотелось его повидать. Устал я до чёртиков разгребать причины собственной смерти и все эти семейные проблемы с бывшими друзьями. И я погрузился в спасительный туман.
– Перемещалась? – папа встал со стула и взял меня за плечи. Какое счастье снова оказаться в его кабинете!
– Да… – осознание себя порой наступало медленно. – А как это выглядит со стороны, пап?
Он пожал плечами:
– Взгляд стеклянный, словно сейчас в обморок упадёшь, – а затем серьёзно посмотрел мне в глаза, – Амрит, что ты натворила?
– С чего ты взял?..
– У тебя солнечное сплетение пульсирует до сих пор от ужаса, – он махнул ладонью на мой живот.
– Ты знаешь, откуда была такая боль?.. – я схватила его за руку. – Но ведь боль была у Кости. Почему она у меня сейчас? Ты же сам сказал, что физическое тело не перемещается…
– А это и не физическое тело болит, а энергетическое.
– Но как ты это заметил? Боль…
– А это уже моя судьба – видеть, – чуть улыбнулся он. – Не отвлекайся от темы. Ты меняла что-то в жизненном пути людей?
– Да… – тяжко вздохнув, я села на стул. – Но почему больно именно сейчас?.. Ведь всякий раз при перемещении всё идёт немного не так, как было. Я говорю другие слова, могу зарулить совсем в другую сторону…
– Это мелочи, Амрит. – Он сел рядом. – На самом деле и от них твоё солнечное сплетение немного сжимается, потому что бессознательно тебе страшно. Просто ты этого не чувствуешь: не так тотальны эти изменения.
– Но… что же теперь делать? Кое-что в судьбе одного человека сейчас изменилось из-за меня…
– Ничего, – папа пожал плечами. – Судя по всему, ты отделалась небольшой болью, – он махнул рукой на мой живот. – Возможно, его судьба вернётся на круги своя. А, может, изменения не так велики, как тебе сейчас кажется. Увидим.
– А если… изменить что-то действительно важное? – я осторожно посмотрела ему в глаза.
– Разорвёт
