подумав, он решил, что это – запах его собственного страха.
На столике прямо перед глазами стояла щербатая тарелка с пятном засохшей зеленоватой грязи на краю.
– Все, что у меня есть, я ему так и сообщил, – сказал Скиннер, поднимаясь на ноги; его руки были связаны за спиной. – А ему не надо. Никогда не угадаешь, что им надо, верно?
Миниатюрный телевизор соскользнул с края кровати и грохнулся об пол, плоский экран вылетел и повис на радужной ленте кабеля.
– Мать твою.
Скиннер нагнулся и сморщился от боли; Ямадзаки был уверен, что старик сейчас упадет, однако тот наклонился вперед, чтобы удержать равновесие, и шагнул раз, другой.
Ямадзаки напряг руки – и вскрикнул, почувствовав, как затягиваются пластиковые узы. Словно живые.
– Тянешь их, выкручиваешь, а они все туже и туже, – послышался сзади голос Скиннера. – Стандартное снаряжение копов – не теперь, когда-то. Потом это говно запретили.
Комната содрогнулась от тяжелого удара, лампочка под потолком испуганно замигала. Ямадзаки оглянулся и увидел, что Скиннер сидит на полу, выставив вверх костлявые колени и чуть наклонившись вперед.
– Тут у меня двадцатидюймовые бокорезы. – Старик указал левой ногой на ржавый, помятый ящик с инструментами. – Только бы их достать.
Пальцы левой ноги Скиннера расширяли дыру в сером драном носке, выбирались наружу.
– А и достану, так хрен я с ними управлюсь… – Он замер и взглянул на Ямадзаки. – Есть идея получше, не знаю точно, как тебе понравится.
– Да, Скиннер-сан?
– Посмотри на этот кронштейн.
Сломать кронштейн? Нет, не получится. Грубая, небрежная сварка, незачищенные капли застывшего металла, и все же сооружение выглядит весьма солидно. Девять головок разнокалиберных болтов. Подкос изготовлен из пачки стальных пластин, стянутых внизу и вверху ржавой железной проволокой.
– Я сам это сделал, – сказал Скиннер. – В подкосе три толстых ножовочных полотна. Зубья не сточены, как-то все недосуг было. Пощупай, они там кверху, чтобы портки не цеплялись.
Ямадзаки провел пальцем по мелким острым зазубринам.
– Давай, Скутер, работай. Отличный металл, перережет все, что угодно. Почему я их и взял.
– Я перепилю эту веревку?
Ямадзаки поставил кисти на равном расстоянии от кронштейна и чуть натянул пластиковую змею.
– Постой. Этой долбаной штуке не понравится, что ты ее пилишь. Нужно сделать все очень быстро, иначе она врежется в руки до самых костей. Да подожди ты, кому говорят!
Ямадзаки застыл.
– Не нужно посередине. Перепилишь в этом месте – на каждом запястье останется по браслету, и это говно будет затягиваться ничуть не хуже, чем раньше. Нужно работать прямо на стыке, перепилить один браслет и сразу же заняться вторым, пока он тобой не занялся. А я попробую открыть эту хрень… –
