Чхеидзе, Скобелев, другие депутаты. Чхеидзе тоже произнес несколько приветственных слов. Я снова обратился к солдатам, пригласил следовать за мной в Думу, сменить охрану, взять на себя защиту дворца от верных царю войск. Вся толпа направилась за мной к главному входу. Не знаю, как это вышло, но солдаты держались спокойно, шли в организованном порядке. Мы двинулись к караульной, расположенной в левом подъезде здания. Я немного тревожился, не будучи уверенным, что мы не встретим сопротивления со стороны солдат из регулярной охраны Таврического дворца, а мне надо было удержать восставших от насильственных действий. И вот мы пошли на «штурм» караульной. Оказалось, охраны там уже нет, разбежалась до нашего появления. Я объяснил какому-то унтер-офицеру, где расставлять часовых, и вернулся в большой думский зал, уже забитый депутатами, солдатами, штатскими. К вечеру прибыла рота Преображенского полка, которой было поручено взять под стражу министров и прочих высокопоставленных представителей старого режима, которые через некоторое время были арестованы и доставлены в Думу. Солдаты дисциплинированно и тактично исполняли свой долг.
Возвращаясь из караульной, я вновь задержался, обратившись к толпе, которая собралась у подъезда дворца, не имея возможности войти. Настроение массы людей, собравшихся со всего города, было весьма знаменательным. Похоже, никто не сомневался, что произошла настоящая революция. Меня настойчиво расспрашивали о судьбе представителей и защитников старого режима, требуя суровых мер, просили высказать свое мнение. Я ответил, что особо опасные будут немедленно арестованы, но народ ни в коем случае не должен вершить самосуд и проливать кровь. Спросили, кого арестуют, и я назвал Щегловитова, бывшего министра юстиции, председателя Государственного совета. Я приказал немедленно доставить его ко мне. Выяснилось, что в одиннадцать часов утра солдаты Преображенского и Волынского полков отправились вместе с другими восставшими брать министра внутренних дел Протопопова, но тому вовремя удалось скрыться. Тем временем по всему городу продолжались аресты подозреваемых в верности старому режиму.
К трем часам дня Дума преобразилась до неузнаваемости. Здание заполняли солдаты и демонстранты. Со всех сторон к нам шли за советами и распоряжениями. Только что сформированный думский Временный комитет вынужден был немедленно приступить к обязанностям органа исполнительной власти. С полуночи следующего дня 13 марта члены комитета больше не колебались. В тот момент он стал в стране органом высшей власти, который возглавлял председатель Родзянко.
По-моему, в начале четвертого кто-то попросил меня найти в Таврическом дворце место для проведения совещания Совета солдатских депутатов. С согласия Думы им предоставили 13-й зал, где прежде собиралась бюджетная комиссия. Совет сразу же приступил к работе по организации пролетариата и Петроградского гарнизона. Кроме того, мы с Чхеидзе подписали разрешение на выпуск первой революционной газеты, «Бюллетеня думских
