что мясо будет добываться еще дольше… Проклятье!
Горский вождь выразительно посмотрел на шкатулку, но я его намеки проигнорировал. Надо было сразу брать.
Вопрос пропитания становится самым острым. Поставки зерна из Крыла еще идут, а вот из Излучного почти прекратились. Широкий Дуб жалуется, что астеки выгребают всё подчистую. Да и трудно вывезти много зерна под их надзором. Нужно было изыскивать внутренние резервы. По счастью, приближалось время весеннего сева (в наших горах – просто сева, здесь два урожая вырастить невозможно). Приходящий Завтра уже вторую неделю, как развернул бурную деятельность по подготовке полей. Вокруг наших лагерей изыскивали любые удобные места под участки, выжигали растительность. Рабочих рук было хоть отбавляй, так что сотни человек ежедневно вручную корчевали корни, собирали и уносили камни с участков. Некоторые ходили по склонам с корзинами, собирали плодородную почву и рассыпали по будущим участкам.
Работа кропотливая, и, похоже, эти трудозатраты не окупятся, но я поддержал начинание. По крайней мере, у людей появилось дело, конкретные цели. Хотя, все мы надеялись, что до сбора урожая уже переместимся в низину.
Через три дня однообразного бытия меня разбудили самой долгожданной новостью.
– Владыка! Люди Ицкагани пришли… Они Конецинмайлу привезли.
Я моментально вскочил с постели.
– Как привезли? Что с ним?
– Живой-живой, владыка! – засуетился стражник, осознав, что брякнул двусмысленность. – Просто он-то пути не ведает, вот поэтому и привезли.
– Ко мне немедля!
Когда Дитя Голода вошел в мои «хоромы», я не удержался и стиснул его в объятиях. Одной рукой, но так, что на две обычных хватило бы. Все мои надежды и тревоги замыкались на этом человеке, который должен был найти помощь в Цинцунцанне.
– Ну?! – я ждал главного… но мой посол отрицательно мотнул головой.
Я выдохнул и сел. Это была моя главная надежда… Ну, хоть, какая-то определенность.
– Ладно, давай теперь по порядку.
В мою хижину уже вваливались поднятые вестниками генералы. Тихонько садились у стеночки и слушали Конецинмайлу.
– Я сначала, как ты и велел, владыка, неприметно ситуацию изучал, – вещал Дитя Голода. – В Цинцунцанне тревожно было. Все шептались о набегах степных чичимеков. Кого-то разбили на далеком западе – я даже не знаю, как далеко. А потом до меня дошли вести о нашествии астеков на наши земли… После этого я решил открыться и заявить, что я твой посланник. Но… Но меня даже не допустили к их правителю – каконци. Я в то время уже свел знакомство с несколькими купцами из Закатулы, они мне и помогли обжиться в столице пурепеча. Торговцы с помощью своих связей свели меня с уандари всех купцов, вхожим во дворец. Тот сказал, что нужны дары. Купцы снова помогли мне. И я с дарами прошел к управителю одной из четвертей. Тот дары принял, меня выслушал. Но в итоге ничего не сказал, и встречу с каконци не организовал. А потом… А потом из Цинцунцанна вышли сразу два войска: тысяч по пять каждое, не меньше.
