который никогда до конца не доверял хозяину Черного Урочища. – Зря ты положился на Ицкагани. Я знаю, владыка, ты веришь, что заколдовал его. Но этот хитрый койот просто себе на уме. Выгадывает. Вот и решил, что с астеками ему выгоднее.
– Погоди! – скорчил я гримасу недовольства. – Он ведь Дитя довез. Доставил!
– Видимо, решил, что опасно еще открыто выступать. К тому же, уж прости, Конецинмайла, но ничего важного ты нам не привез… То, что пурепеча не придут – так, может, нам только хуже от этого знания… А письмо он зачем перехватил? Ведь он знает, как доставить его в горы!
– Письмо, это да, – кивнул я, качая головой. – Это, действительно, странно.
Так мы ни к чему и не пришли на том спонтанном совете. Доверять Ицкагани – это, конечно, был риск с моей стороны. Слишком много у нас в прошлом было проблем… Но именно это и делало его идеальным кандидатом на место двойного агента. Только ему и могли поверить астеки. Только этот имачата мог сдержать гнев завоевателей и организовать мирное «покорение» Четландии. Без лишних жертв.
Кто бы знал, что этот длинный день окажется столь богатым на гостей снизу!
– Владыка! – уже в темноте услышал я призыв стражи. – С низины привели гонца от Широкого Дуба. Вести к тебе? Или пусть до утра обождет!
– Веди, конечно! – вскочил я с циновки, на которой предавался ковырянию ран, ибо сон, как назло, не шел. – В большую хижину веди!
Посланник – уже знакомый гонец, который приходил в наш лагерь в третий раз – с поклоном протянул мне новую тряпицу (бумага, видимо, в Излучном совершенно кончилась). Письмо было непривычно коротким даже для Широкого Дуба.
«Астеки уходят. Что-то случилось на юге. В Излучном осталось только две сотни. Приходи, владыка».
Меня бросило в жар.
– Всех воинских советников ко мне! – крикнул я в темноту. – Быстро!
Всё равно генералы плелись мучительно долго. Или это я себя съедал в нетерпении? Вон, Аскуатла аж запыхался – так бежал. Едва командиры расселись, я передал тряпицу Теплому Ветру, как самому подкованному в искусстве разбирать буквы.
– Читай вслух! Это от Дуба.
Золотой начал медленно, мучительно прилепляя склады друг к другу. Но, уяснив главную идею, вдруг занервничал, начал путаться, пожирая короткий текст горящими глазами.
– При… Хо… Дивла… дыка! Да! – заорал он, одолев послание и уяснив его суть. – Надо выступать! Утром же!
– Погоди! – тормознул я Ветра; обернулся на остальных, увидел такие же глаза и рявкнул. – А ну, остыли все! Давайте думать.
– Да что тут думать… – завелся было Теплый Ветер, но получил сильный тычок от Желтого Лица.
– Жаль, непонятно, что «случилось на юге», – вздохнул Аскуатла. – Понять бы, насколько там у астеков серьезные проблемы…
– Пока будем пытаться узнать, можем потерять удобный момент, – встал на сторону «решительных» Брат Гнева.
– А
