троном, крепко сжимая в своих руках копья. Следом за ними шёл государь, облачённый в чёрное, поблёскивая золотым крестом на груди и драгоценными перстнями. Он пронёсся темной тенью мимо столов, точно коршун. Трепетание его одеяний разносилось в гробовом молчании, хотя несколько мгновений назад в палате царили шум и гам. Заняв своё место во главе стола, государь перекрестился, дав знак своим придворным. Иоанн низким голосом читал строки молитв, склонив голову вперёд, и осенил крестным знамением трапезу.
Во время обеда царь, по обыкновению своему, хмуро поглядывал на людей за столом, приподнимая правую бровь. Он вглядывался, точно вычитывал в каждом жесте, в каждом выражении лица какие-то знаки, которые окутывали весь стол тонкой паутиной.
– Отныне будет заведён новый порядок, – голос царя нарушил тяжёлую тишину.
Алексей вытер рукой усы и обернулся, откинувшись назад, явно давая понять остальным, что он знает, о чём сейчас пойдёт речь.
– Как царю и великому князю всея Руси, должно мне держать свой обет перед Богом на небе и перед народом на земле. Дабы отечество наше, обескровленное и разграбленное, сохранилось, не досталось врагу татарскому али ливонцу, собрать надо мне войско. Вам я верю, как самому себе. Я ваш царь, отныне и впредь нет у вас иного господина, кроме Бога нашего. И слушайте волю мою – будет дана вам милость моя, и будете вы вершить суд мой, и будете вы карать и миловать именем моим. Измену рвать на корню будем! Проклятых бояр, как псов поганых, давно пора гнать прочь, прочь от рек. А поместья их отдам слугам моим верным.
– Так как же так, государь? – спросил мужчина, который сидел напротив Алексея Басманова. – Мы ж держали совет, как же мы отдадим хлеб наш, поля наши?
Царь перевёл взгляд на своего советника, окинул его взглядом с головы до ног, и лёгкая тень улыбки дрогнула в уголке его губ.
– Не перечь, Андрей. Оставим бояр в покое с хлебом их, – произнёс Иоанн, поднимая свой пустой и вместе с тем заворожённый взгляд поверх голов своих слуг, – пусть себе возделывают. Неужто не отдадут они хлеб, что вырастили на земле нашей? Так пусть попробуют не отдать, в самом деле, – ухмылка царя наполнялась жестокостью, а взгляд плавно передвигался по высоким сводам.
– Мороки больше с ними, – произнёс Иоанн, наконец опуская свой взгляд на Фёдора.
Юноша чуть не поперхнулся. Но вовремя совладав с собой, немного приподнял бровь, слушая доводы, исходящие от государя, будто бы впервые слышал эти слова. По лицу Фёдора можно было прочесть и приятное удивление, и нескрываемое самодовольство, которое едва ли вообще сходило с его лица.
За столом повисло молчание, разносился лишь тихий стук посуды – воеводы стучали ложками по дну тарелок да ставили чаши на голые доски. Алексей Басманов перекинулся парой острых взглядов с мужчиной напротив, и тот отвечал тем же.
Фёдор же жестом подозвал к себе кравчего, велев налить вина. Подбежавший холоп с поклоном исполнил
