знамя советского спорта!
Артем покачал головой:
– Вот ты под колеса швыряешься – а мне из-за тебя сидеть!
Шпана шутку оценила, и смешки стали громче. Хабарик насупился:
– Жути нагоняешь, Артем Батькович?!
Токарев-младший очень не любил, когда ему даже в легкой форме намекали на то, что он, дескать, всегда может спрятаться за спину папы-милиционера, а потому мгновенно ощетинился:
– А при чем здесь «батькович»?
Вата спрыгнул со скамейки и, нагоняя солидность голосом, погасил преддверие конфликта:
– Борща!
Артем спокойно пожал протянутую Ватой руку. Постояли, перебросились несколькими ничего не значащими «светскими» фразами. Потом Вата, склонив голову набок, вдруг выдвинул неожиданное (похоже, и для самого себя) предложение:
– Артем, мы тут порешили к александровским набежать… Айда?
Токарев усмехнулся сам про себя: всяк готовится к праздникам по-своему – василеостровская шпана решила подразмяться на петроградской – а после удачного «рейда» и праздник станет веселее – будет чем перед девчонками понтануться… Артем хорошо знал, чем заканчиваются такие набеги одной шпанской ватаги на другую – нормальный человек в этом вряд ли бы углядел что-либо веселое…
– И чем провинились? – спросил Токарев из вежливости, зная, в общем-то, что для набега особой причины не нужно – нужно, чтобы настроение было.
Вата хмыкнул:
– А в изложении на заданную тему много клякс понаставили…
Артем кивнул, признавая серьезность повода, и улыбнулся:
– В троллейбусе все не поместимся…
Это был вежливый отказ, но Вата сделал вид, что не понял, и продолжал настаивать:
– Петроградские – тоже не «первый класс, вторая четверть». А у тебя – навык. Айда?..
Токарев твердо покачал головой:
– Вата, извини, но… Если сочту нужным – сам напрошусь.
Вата вздохнул и глянул на Артема с прищуром:
– Странный ты пассажир… С одной стороны – с пионэрами макулатуру не собираешь, с другой – и с пацанами не мотаешься…
В этих словах вроде бы и угрозы никакой не прозвучало. Но тон, каким они были произнесены, явно похолодел. По скамейке словно ветерок прошел – шелестнули шепотки, а потом встал и шагнул к разговаривающим парень, уже имеющий условную судимость в биографии и творческой псевдоним Крендель. По лицу Кренделя было понятно, что он счел слова Ваты поводом к конфликту:
– Один на льдине?
Артем поймал его взгляд и автоматически отступил на шаг, поднеся руку к подбородку – якобы потирая лицо, а на самом деле принимая исходную позицию для отражения
