Больше ориентировались на домашних животных и диких зверей. Охотники с большим уважением относились к волчатам, если помёт был от вожака стаи. По каплям собирали благородную кровь и как драгоценный сосуд передавали с поколения в поколение. Так как рождённый ползать, летать не сможет. Тем более вести стаю по следу. Для этого надо иметь врождённый нюх на предстоящие события. И почаще вдыхать воздух своего окружения. Если кто-нибудь начнёт смердить нечистым духом, вовремя учуять и сыграть на опережение. Как это сделал в своё время Майки Карлеоне. Иначе его семья была обречена, зачистили бы под корень. Никого не пожалеют. Вендетту ещё никто не отменял, поэтому в живых никого оставлять нельзя. Дороже обойдётся. Так как неотомщённая кровь тоскует и плачет.
Эти понятия и помогла Серику выжить. Аллах милостлив и ему не пришлось забирать чужие жизни. Никого не закапывал. Старался меньше проливать крови. И своей и чужой. В катакомбе жизненных ситуаций всегда можно найти спасительный выход.
Секе вернулся домой живой, но исковерканный душой и телом. К отцу с матерью, в родные степи, где долго не мог надышаться опьяняющим запахом полыни. А аягозский ветер постепенно выветрил из его воспоминаний боль утрат и тоску по людям, которые были ему дороги. Друзей, которые стали врагами в силу жизненной необходимости. Многие уже без сожаления покинули этот бренный мир. Где приходится предавать и убивать лучших друзей.
– Братишка, ты знаешь про этику волков? – как-то спросил он. Габит глазами упёрся в него. По нему было видно, что не знает.
– У этих зверей, самцу как бы западло напасть на самку, – продолжил Серик. – Волчица это знает и в схватке собою прикрывает горло своему самцу. Делая вид, что просто прячется. Это я замечаю и у людей. Часто жёны прикрывают своих мужей, демонстрируя слабость. Это как бы не осуждается обществом. И не всегда у нашего брата хватает мозгов понять и оценить это. Конечно, если она не стерва и не овца. Это масти другие. Там поцелуй в губы и кинжал в сердце. Как у Шиллера.
Габит невольно вспомнил этот разговор, когда думал о своей новой попутчице. "Вроде не стерва и не овца", подсказывала ему интуиция. "Впрочем, она может быть в отношениях, или даже помолвлена. А я губищу раскатал на километр", – думал он иногда, находясь в хорошем расположении духа. Но почему-то это его особо не веселило. Что тут говорить, запал не по детски на девушку наш честный фраер "Гэтсби", уважаемый читатель. За фраера, думаю, он на нас не обидится. Потому что на обиженных воду возят. И существует нецензурное продолжение этой поговорки, озвучивать которую будет неуместно и неприлично в нашем повествовании. Дабы не оскорбить утончённый ум наших читателей. Это мог позволить себе только Виктор Павлович Говоров из "Бандитского Петербурга". И то, только в лихие девяностые, когда кружка крови была дешевле кружки бензина.
Айгерим Муратовна почувствовала, что её усилия не пропали даром. Дочь всё реже вспоминала
