а это говорит о том, что он музыкант. Остальные пассажиры, вероятно, посчитали так же.
– Сыграйте что-нибудь для нас! – попросила светловолосая девушка, игнорируя суровый взгляд спутницы.
Мужчина засмеялся, отнекиваясь, но было видно, что ему польстил ее интерес.
– Ну ладно, раз просит такая красотка, – сказал он, подмигивая одновременно нескольким женщинам в вагоне, и те, кто сидел поближе, прикрыли рот рукой, подавляя смешки. Потом он ловко сложил инструмент.
– Мне понадобится ритм, – обратился мужчина к Альвару. – Примерно такой. – Он задал довольно простой ритм.
Было что-то примечательное в том, как он выстукивает ритм, по сравнению с музыкантами в Бьорке. Изюминка заключалась в движении его локтей. Альвар попытался повторить, потом ускорил темп. И вот мужчина поднес к губам кларнет.
Альвар никогда прежде не слышал такой музыки. Возможно, это была импровизация. Кларнетист свободно переходил от мелодии к мелодии, от ритма к ритму. Что-то подобное иногда передавали по радио. Это был джаз.
Хлопки Альвара раздавались в унисон с музыкой, и он чувствовал, что его локти раскачиваются так же, как у музыканта. Играла настоящая музыка, пока пейзажи Швеции быстро сменяли друг друга за окном.
Девушка улыбалась и ритмично двигалась в такт музыки, не сводя глаз с кларнетиста. Даже крепкая хватка женщины не могла помешать ей.
– Это была Анита?
– Кто?
– Та девушка в поезде.
– Нет, это была другая девушка.
– Почему тогда ты рассказал мне о ней?
– То, через что ей пришлось пройти, просто ужасно. Оставить своего новорожденного ребенка дома в Вермланде, чтобы уберечь семью от сплетен.
– Ты не рассказывал об этом.
– Мы еще не добрались до этого момента. Скажи, а ты видела настоящий кларнет?
Стеффи кивает.
– В школе.
– В мое время об этом можно было только мечтать. Мне тогда было семнадцать лет, и я до этого никогда не видел кларнет. Впустить джаз в школу, в которую я ходил, было бы…
Он начинает смеяться, даже не закончив мысль.
– Слава богу, что времена меняются. А твоя школа… ты наверняка ходишь в школу?
Стеффи снова кивает. Скоро обед, урок биологии окончен, и всем выжившим, наверное, дали домой презервативы, чтобы пофилософствовать.
– Начало уроков в половине второго, – лжет она.
В школе презервативов, конечно, никто не выдавал. Судя по тому, что краем уха слышит Стеффи, класс разделили на команду мальчиков и команду девочек, и на следующей неделе они будут говорить о том, что понимается под словами «хорошая девушка» и «хороший парень». Она сразу решает не приходить.
После урока математики Стеффи спешит в музыкальный класс. Йеркер обычно остается там еще какое-то время, и можно прийти и повозиться с каким-нибудь инструментом. Сегодня он собирает ударные.
– Подай
