он понял. Правда, друг? Ты понял? Ну, иди.
Килим кивнул.
Кейма подтолкнул его древком копья.
– Топай впереди.
Отряд из четырнадцати человек, двоих детей, одного провожатого и одной богини медленно двигался по дороге, ведущей к большому селению.
Несмотря на укоризненные взгляды Кеймы, Сэиланн пустила свою птицу вперед, со скоростью провожатого, чтобы дорога привычно запрыгала вверх-вниз, вверх-вниз. Он казался спокойным и внушал некоторое доверие. Сэиланн то и дело напоминала себе, что людям нельзя доверять, но это не всегда было правдой. Можно же было доверять Кейме! Ну, хоть кому-нибудь! Может, и этому человеку можно верить?
Кроме того, ей было ужасно любопытно.
– Как называется ваш городок?
Килим с интересом оглядел ее. Взгляд у нее был какой-то странный, словно ему было ее жаль.
– Эйме – ответил он. И зачем-то, сглотнув под ее взглядом, сказал: – У нас растет коробочник и сот, дальше – бобовые поля, соседи плавят руду, дальше есть большой ручей, где мельница… Воинский дом небольшой, раз в год выполняем повинность. Денег у меня мало. Городского совета нет, высокородных нет ни одного… Ты об этом хочешь знать?
– Мне интересно, хм – пробормотала она, задрав нос. Нельзя, чтобы он подумал какую-нибудь глупость. А то потом и до глупых дел дойдет. До каких дел, она пока не придумала, но ведь до чего-нибудь дойдет же!
– Ты глупостей не думай, никар, – предупредила она, стараясь, чтобы ее голос был таким же хриплым, как у Кеймы. – Мне не нравится убивать людей.
– А ты на самом деле можешь зажигать пламя и плавить металл? – хитро сощурился Килим.
Да он смотрит на нее, как на глупую девчонку! Что он фыркает, как болотник?
Сэиланн взмахнула рукой.
– Ой! Аааааааа! Нет, богиня, нет, не надо…
Килим согнулся пополам, схватившись за живот. Зря он это сделал. Если у тебя мгновенно раскаляется пряжка на поясе, зачем ты хватаешься за нее обеими руками?
Побратимы захохотали.
– Вот так вот – сказала сэи и заняла свое место в строю.
Ей стало жалко бедного дурака – вон как над ним смеются ее воины! Но не просить же прощения! Люди часто смеются над тем, кто обжегся по дурости.
Остальную дорогу ее занимали совершенно другие мысли. Например – как она теперь будет командовать этими людьми? Отряд за месяц вырос почти в два раза. Пусть это и разбойники, но воины все-таки настоящие… Может, командовать будет все-таки не она?
Но скоро эту мысль прервала другая, неожиданная, как будто и не своя.
Сколько ног у кусаки? – спрашивала чужая мысль.
Сэиланн представила себе многоножку длиной с ладонь, идущую на задних ногах, как человек, и засмеялась. Чужая мысль была хороша. От нее становилось теплее.
Вот и прибыли!
Разбойники
