противоположный край типи, выскользнул наружу. Гай хотел последовать за ним, но Ян настиг его.
– Пусти! Я ничего тебе не сделал! Сэм! Сэ-эм! Помоги! – кричал Гай, пока на него сыпались удары.
– Не мешай мне! – раздался голос Сэма. – Я пишу стихи! Это совершенно особое занятие. А Ян добрый, он тебя только немножко поучит.
Гай вопил и орал во все горло.
– Ты получишь еще, если вздумаешь открыть рот! – сказал Ян, и тут он увидел Сэма с записной книжкой в руках.
Заметив Яна, Сэм откашлялся и начал:
Пустельга, пустельга – отважная…
Но кончить он не успел: Ян кинулся к нему, и мальчики схватились не на шутку. Гай поспешил на помощь к Сэму и несколько раз стукнул Яна.
Ян был худой, но очень ловкий, да к тому же он сильно окреп за время своего пребывания в Сэнгере, а в школе научился приему борьбы, известному, может, со дня сотворения мира, – кидать противника через спину. Ярость придала ему силы, и, как только они схватились, Ян, выждав удобный момент, кинул Сэма вверх ногами на землю.
Никто не заметил в пылу драки, что неподалеку стоял и наблюдал за ними Уильям Рафтен. Он скорее с грустью, чем с гневом следил за битвой. Не потому, что его огорчила ссора мальчиков, – нет, он слишком хорошо знал мальчишескую душу, чтобы придавать этому значение; но он не мог смотреть спокойно, как его большой и сильный сын терпит поражение в равной борьбе с худым и болезненным на вид мальчиком.
Так ничего и не сказав, Рафтен повернулся и ушел.
XV. Примирение
В тот вечер мальчики избегали друг друга. Ян почти ничего не ел и на заботливые расспросы миссис Рафтен отвечал, что ему нездоровится. После ужина все остались сидеть за столом в каком-то дремотном молчании. Ян решил про себя, что Сэм расскажет обо всем отцу, да к тому же приврет, а Гай его поддержит.
Пришел конец веселой жизни в Сэнгере, думал Ян. Он чувствовал себя как преступник, ожидающий приговора. Среди присутствующих только маленькая Минни, сестренка Сэма, которой едва сравнялось три года, веселилась и громко болтала. Как и все дети, она очень любила говорить что-нибудь «по секрету».
Минни играла около Сэма. Он поднял ее и шепнул что-то на ухо. Она слезла с его колен, подошла к Яну и, когда тот ласково взял девочку на руки, шепнула ему: «Секрет, никому не говори». Соскользнув на пол, она приложила пальчик к губам.
Что это должно было значить? То ли Сэм подослал ее, или она, как обычно, повторяла свою излюбленную игру? Ласка ребенка отогрела сердце Яна, и, прижав девочку к себе, он тихонько сказал: «Нет, Минни, я никому не скажу».
Яну вдруг стало стыдно за свои глупые мысли. Сэм был ему хорошим товарищем. Скорей бы с ним помириться! Но нет, Сэм в пылу ссоры грозился выгнать его. Просить прощения Ян не мог.
Ян сталкивался с мистером Рафтеном несколько раз за вечер, но тот ничего не говорил мальчику. Ян плохо спал и встал рано. Он встретил Рафтена одного, точнее – постарался сделать это. Ему очень хотелось откровенно поговорить с хозяином. Но разговор не состоялся. За завтраком Сэм вел себя как обычно,
