толстой ветке прямо над ним и улыбалась во все тридцать два белоснежных зуба. В тени древесной кроны мягко мерцали желтые глаза с вытянутыми зрачками.
Память любезно подсказала имя – Грид. Это была Грид. Невоспитанная дикарка, напавшая на него утром.
Растерянный Фай покрутил платок в руках и спросил себя, случайно его уронила Грид или намеренно.
– Я знаю, что означает этот жест, – ответила она на его невысказанную мысль и улыбнулась еще задорнее.
От изумления у Фая вытянулось лицо.
Знает? Да эта женщина ненормальная! Или плохо разбирается в эльфийских традициях.
Он поднялся на ноги, опустил платок на землю и быстро зашагал прочь от дерева и сидящей на нем сумасшедшей. И вскоре услышал над головой треск и шелест: Грид следовала за ним по пятам, ловко перепрыгивая с ветки на ветку.
– Что тебе от меня надо? – остановился Фай, скрестив руки на груди.
– Я же бросила платок, – донеслось сверху, из пышной зеленой кроны.
Раздраженно фыркнув, эльф пошел дальше.
– Эй, да что не так-то? – прилетело в спину.
Фай молчал, сердито печатая шаг по мощеной лесной тропинке. Судя по звукам, Грид спустилась с дерева и теперь пыталась его догнать уже по земле.
– Да постой ты! Как же с вами, эльфами, тяжело!
Она поравнялась с ним, а затем и вовсе перегородила дорогу, но Фай не останавливался, так что наглой дикарке приходилось двигаться спиной вперед.
– Ты случайно уронил на землю мой платок, – сказала она, демонстрируя непрошибаемое упрямство.
– Я уронил его специально, – процедил Фай сквозь зубы, встревоженный и раздраженный.
– Ничего, у меня есть второй, – отозвалась эта ненормальная и как ни в чем не бывало действительно протянула ему еще один носовой платок, точную копию первого.
Фай посмотрел на квадратик ткани в ее руке и поджал губы. Он никогда не позволял себе грубить соплеменникам, но эта женщина бесила его ужасно, к тому же была чужестранкой, поэтому Фай решил не церемониться.
– Я не принял твой платок. Хватит меня преследовать.
– Ой, да брось! Не надо стесняться. – Дикарка потрясла проклятой тряпкой перед его лицом. Совершенно бесцеремонная женщина! – Я знаю, что ты хочешь. Возьми.
– Да не хочу я!
– Нет, хочешь.
– Не хочу!
– Бери, говорят. Такая удача, может быть, только раз в жизни и выпадает.
У Фая просто не нашлось слов. Прикрыв глаза, он протяжно выдохнул и мысленно воззвал к Светлоликой: «О, милосердная богиня, дай мне терпения!»
Откуда бы несносная дикарка ни узнала об этой эльфийской традиции, она определенно поняла ее неверно.
– Ты делаешь все неправильно, – сказал Фай, устало потерев лоб.
Ведьма напротив нахмурилась и – хвала
