ногами Эллии Арольда. – Ну, пощипали мальца немножко, подумаешь… Вы бы видели, что там под Орантом делалось… Так бы его не защищали сейчас…
– Всё! Идите на кухню, Нанн покормит вас, а потом отдыхайте. В нашем госпитале монахи осмотрят ваши раны и окажут вам помощь. Идите! С Богом! – Она махнула рукой в сторону кухни и стояла ждала, пока рыцари не ушли.
К этому времени Арольд уже поднялся на ноги и, стирая кровь из разбитого носа, медленно сел на каменную кладку колодца. Перебинтованная рука его безвольно лежала на левом колене.
Эллия развернулась к пленному и шагнула ближе.
– Как вы?
– Прекрасно… – Арольд стёр кровь с губ и добавил: – Девушки за меня ещё ни разу не заступались…
Эллия подошла ещё ближе и теперь прекрасно видела, как размазывает он кровь по тыльной стороне ладони и по пальцам. Больно, наверное, ему сейчас?
– Чем я могу вам помочь?
Он усмехнулся, даже головы не поднял, так и сидел, глядя себе под ноги, только от раза к разу стирал кровь из-под носа.
– Арольд? – она позвала его по имени. – Что мне сделать?
– А что вы можете? – Он поглядел на неё прямо. – Что, вы отпустите меня? Нет! Что, вы цепь с меня снимете? – Он дёрнул ногой в сторону Эллии, звеня цепью. – Нет! И из замка вы меня не выведете! Чем вы хотите мне помочь? Будете сидеть всё время рядом и отгонять от меня ваших солдат? Нет, конечно! Зачем об этом говорить?
Эллия вздохнула и глянула на небо над башнями замка, помолчала, потом заговорила:
– Сегодня будет дождь и гроза…
Арольд хмуро поглядел на небо: ещё и это вдобавок… О-о-о…
– И что? Лучше мне сразу утопиться… – Он опять опустил голову горестно.
– Миледи! Госпожа! – позвали от кухни Эллию, и дочь графа ушла.
Арольд вздохнул. А чего он, собственно, хотел? Она же просто девчонка! Что из того, что она дочь графа? Тут её никто не слушает, даже этот старый кастелян Ролт. И зачем предлагать какую-то помощь, если всё равно ничего не можешь?
К вечеру небо заволокло тёмными грозовыми тучами, дождь ещё не лил, но его предчувствие угнетало. Поднялся ветер, он бросал развешанное на верёвках бельё, катал по двору сенную труху, рвал полы плаща на Арольде. Девушки-служанки выбежали собрать одежду с верёвок, привлекли внимание, но дочери графа среди них не оказалось, и он быстро потерял к ним интерес.
Перспектива снова намокнуть и заболеть вселяла в душу апатию и безразличие. Сначала Арольд злился, потом устал от этой бесполезной злости и замкнулся в равнодушии. Ну и пусть. Кому оно надо?
Ветер утих, и наступило затишье. Воздух прямо звенел тонкой напряжённой тишиной, какая бывает перед бурей. Ни дуновения ветра, ни звука, ни скрипа. Где-то в стороне сверкнула первая молния, и только через время ответило долгим раскатом грома. Подступала гроза. И хотя солнце ещё только клонилось к закату, наступила темнота, сумеречная и какая-то неестественная.
Молнии сверкали то тут, то там, но
