style="font-size:15px;"> На начальственном этаже царят странная тишина и безлюдность. Из приемной генерального не доносится ни переливчатого голоска Люсечки, ни речитатива просителей, ни телефонных трелей или звука принтера.
Наталья Петровна с испугом заглядывает в приемную. Люсечка сидит за своим столом, уронив голову на руки, и беззвучно рыдает. Ее взбитые платиновые кудряшки подрагивают.
Блинова с ужасом смотрит на распахнутые и выпотрошенные шкафы, на бумаги, валяющиеся на полу, и на сдвинутый вбок монитор Люсечкиного компьютера.
Услышав шорох, секретарша поднимает голову и, увидев бухгалтершу, протягивает к ней свои кукольные ручки:
– Ната! Хоть ты! Хоть ты не предавай! Все – предатели! Коршуны, рейдеры! Это – захват, Ната! Это просто беспредел и конец мира…
Она снова заходится в рыданиях. На белый воротничок ее блузки капает черная капля потекшей с ресниц туши. Блинова кидается к холодильнику, в котором, как она помнит, хранится корвалол…
Между тем «серые» в гробовой тишине выносят из кабинета главбуха компьютер и коробки с документами. Загипнотизированный Ритусей наклеивает на дверь полоску бумаги с печатью. Он косится на Кашину, но та увлеченно щелкает мышкой. Поняв, что ни на чай, ни на внимание красотки рассчитывать не приходится, страж законности понуро удаляется вслед за своими коллегами.
Избавившись от страшных гостей, бухгалтерши дружно выдыхают и откидываются на спинки стульев.
– Что же нам делать, деточки? – робко вопрошает Утинская.
– Подождем вестей от Блиновой. Впрочем, думаю, сегодня мы уже можем быть совершенно свободны, – хладнокровно произносит Ритуся.
– Рит, тебе и в самом деле плевать на то, что происходит? – Маню коробит черствость подруги.
Рита фыркает:
– А что ты так переживаешь за Полкана? Нас-то в одночасье вряд ли уволят. Нужно же кому-то сводить баланс и считать зарплаты.
– Ты что, не понимаешь? – Маня вскакивает и начинает метаться по комнатке. – Если дело серьезное, то всей нашей конторе пришел конец! Всем нам! Впрочем… да, я догадываюсь, что тебе плевать. Ты не можешь по-настоящему дорожить этой работой и этой смехотворной зарплатой.
– Ты очень догадлива.
Рита не смотрит на Маню и выключает компьютер.
– У меня начинается мигрень. Я в ближайшие два дня не работник. Все! Ухожу. Таблетку только выпью.
Она выдвигает ящик и достает упаковку обезболивающих.
Маня замечает, что вид у Кашиной и впрямь довольно болезненный. Под глазами залегают темные круги, в лице – ни кровинки.
– Маня, Рита, как вы можете?! В такой час?! – скорбно вопрошает Утка.
В эту минуту в бухгалтерию влетает перевозбужденная Блинова.
– Что?! – кидаются к ней все.
– Полный
