к первичному модусу умного схватывания и к определению так называемых типов постижения как модификаций этого первичного схватывания. То, чего мы достигаем таким путем, есть не общее понятие постижения, а установление конститутивного характера различных модусов умного схватывания. Но «конститутивный характер» постижения есть именно его физический сущностный характер. Поэтому проблема сущностного характера постижения, то есть проблема того, что́ значит постигать, есть не что иное, как проблема определения первичного модуса постижения. Именно ее я пытаюсь рассмотреть в первой части этой книги.
Для этого вернемся теперь к той идее, которую я уже наметил в начале этой главы, но в тот момент намеренно оставил в стороне. С самого своего рождения философия изначально противопоставила то, что мы называем постижением, тому, что мы называем чувствованием. Но, как это ни странно, философия не задалась вопросом о том, что же такое постижение с формальной точки зрения. Она ограничилась исследованием различных интеллектуальных актов, но не сказала нам, что́ есть постижение. Удивительно, но то же самое приключилось в философии с чувствованием. Исследовались различные чувствования, в соответствии с различными «чувствами», которыми обладает человек. Но если спросить, в чем заключается формальный характер чувствования, то есть что представляет собой чувствование как таковое, мы обнаружим, что, по существу, сам это вопрос даже не ставился. Отсюда проистекает одно следствие – на мой взгляд, весьма тяжкое: так как не было определено, что же представляют собой постижение и чувствование как таковые, оказывается, что их предполагаемая оппозиция остается висеть в воздухе. Чему и в чем противополагается постижение и чувствование, если нам прежде не говорят, в чем формально состоит то и другое?
Я не буду вдаваться в своего рода софистический спор о понятиях, а ограничусь фактами как таковыми. Именно они поведут нас за руку при рассмотрении этого вопроса.
Итак, я говорил о том, что постижение есть акт схватывания. Так вот, этот схватывающий по своему характеру акт принадлежит также чувствованию. Поэтому различие постижения и чувствования и их сущностная природа должны корениться в самом схватывании как таковом. Речь идет не о том, чтобы выработать общее понятие схватывания, а о том, чтобы подвергнуть анализу саму по себе, как таковую, природу чувственного восприятия и природу умного схватывания. И возможно это потому, что чувственное восприятие и умное схватывание, как было неоднократно замечено, часто имеют один и тот же предмет. Я чувственно воспринимаю цвет и в то же время понимаю, что такое этот цвет. В данном случае эти два аспекта различаются не как типы, а как разные модусы схватывания. Стало быть, чтобы определить конститутивный характер постижения, нужно в первую очередь проанализировать различие между постижением и чувствованием как модальное различие внутри схватывания одного и того же объекта: например,
