уселся на скамейку в тени и сделал медленный, осторожный вдох. Поглядел вверх и вниз по улице, отчаянно отыскивая взглядом что-нибудь знакомое.
Ни одного сетевого магазина в пределах видимости.
По диагонали от скамейки виднеется аптека.
Рядом кафе.
Трехэтажное здание возле кафе с вывеской над крыльцом:
ОТЕЛЬ «ЗАПЛУТАВШИЕ СОСНЫ»[2]
Запах кофейных зерен повлек его со скамейки. Подняв взгляд, он увидел в полуквартале от себя заведение под названием «Ароматный парок», откуда тот, должно быть, и доносился.
Гм-м.
Может, и не самые полезные сведения, учитывая все обстоятельства, но в сознании забрезжило, что он любит хороший кофе. Жаждет его. Еще один крохотный фрагмент головоломки его собственной личности.
Дойдя до кафе, он потянул на себя затянутую сеткой дверь. Небольшое своеобразное кафе, и, судя по запаху, варит грандиозный напиток. Бар в дальнем углу справа сверкает эспрессо-машинами, кофемолками, миксерами, бутылками сиропов. Три табурета заняты. У противоположной стены выстроилась горстка диванов и стульев. Полка с истрепанными книжками в бумажных обложках. Два старикана за шахматной доской ведут сражение разношерстными фигурами. Стены демонстрируют образчики местного творчества – ряд черно-белых автопортретов какой-то дамы среднего возраста с выражением лица, не меняющимся от снимка к снимку ни на йоту. Меняется только фокусировка камеры.
Он подошел к кассе.
Когда двадцати-с-чем-то-летняя бариста с белокурыми дредами наконец углядела его, в ее красивых глазах промелькнуло что-то сродни ужасу.
Знает ли она меня?
Поймав свое отражение в зеркале за стойкой, тотчас же сообразил, что вызвало ее отвращение, – левая сторона лица обратилась в сплошной синяк, левый глаз вздулся, заплыв почти напрочь.
Боже мой. Кто-то избил меня в хлам.
Если же закрыть глаза на этот чудовищный синяк, он даже недурен собой. На глазок футов шесть, а то и шесть с дюймом[3]. Короткие черные волосы, на подбородок и щеки тенью легла двухдневная щетина. Крепкое, мускулистое телосложение очевидно и по тому, как сидит на плечах пиджак, и по туго натянувшейся на груди рубашке. Ему пришло в голову, что по виду он похож на работника рекламы или маркетинга – наверное, чертовски привлекателен, когда побреется и наведет лоск.
– Что вам подать? – осведомилась бариста.
Он убил бы за чашку кофе, но в карманах ни гроша, и ни малейшего понятия, как его зовут.
– Вы тут варите хороший кофе?
Вопрос девушку вроде бы озадачил.
– М-м… ага.
– Лучший в городе?
– Это единственное кафе в городе, но, ага, наш кофе дает жару.
– Вы меня знаете? – шепнул он, перегнувшись через стойку.
– Простите?
– Вы меня узнаете? Я сюда когда-нибудь заходил?
– А вы что, не знаете, бывали ли здесь прежде?
Он покачал головой.
Она мгновение разглядывала
Хотя по правилам топонимики следовало бы называть и населенный пункт, и гостиницу вслед за ним «Уэйуорд Пайнз», перевод куда уместнее. Во-первых, чтобы с этим названием русскоязычному читателю было так же комфортно, как читателю англоязычного оригинала, не напрягая каждый раз сознание, чтобы уловить авторские аллюзии, а во‑вторых, русская транслитерация «Уэйуорд» представляется затруднительной как для глаза, так и для уха.
То есть 183–185 см.
