представителей стоят непоколебимо: чужой земли не надо нам ни пяди, но и своей вершка не отдадим. Если бы так! Религия сегодня предельно агрессивна и наступает широким фронтом, усматривая бесовское начало в самых невинных умозаключениях. Кроме того, она высокомерна, вальяжна и как никогда далека от христианского смирения, поскольку чувствует крепкое плечо российской власти. Государство откровенно поставило на православную церковь, с упоением возрождая знаменитую уваровскую триаду – православие, самодержавие, народность. И хотя стоять в храмах со свечкой давно уже стало признаком хорошего тона, имеются серьезные сомнения, что количество истинно верующих существенно возросло. Вероятнее всего, в данном случае работает элементарный механизм функционирования больших систем: эпоха принудительного атеизма в одночасье приказала долго жить, и маятник конфессиональных пристрастий основательно качнулся в противоположную сторону. Сегодня только ленивый не толкует о духовности и не призывает оборотиться лицом к корням. Хочется верить, что с течением времени все постепенно устаканится, и он (маятник) займет приличествующее ему срединное положение. Впрочем, особенно обольщаться не стоит, поскольку Россия – страна малопредсказуемая.
Собственно говоря, толчком к написанию этой книги стала беседа с одним моим хорошим приятелем – человеком умным, начитанным и к тому же медиком по образованию. Когда разговор неожиданно свернул на дарвиновскую теорию естественного отбора и проблематику антропогенеза (обычной темой наших бесед были история и литература), он вдруг глянул на меня светло и остро и строго спросил: «Лева, неужели ты веришь во всю эту хрень?» Я поначалу даже растерялся, но потом, собравшись с мыслями, разразился великолепной и пылкой тирадой в защиту Дарвина, которая, по правде сказать, особенного успеха не возымела. Больше всего меня поразил не факт неприятия эволюции органического мира как таковой, а сама постановка вопроса: оказывается, учение о выживании наиболее приспособленных, с точки зрения моего оппонента, является предметом веры ровно в той же степени, что и библейский рассказ о сотворении Адама из персти земной.
С тех пор мне стала абсолютно ясна подоплека дискуссий в периодической печати, на радио и телевидении, где уважаемые люди с самым серьезным выражением лица утверждают, что дарвинизм на школьных уроках биологии следует преподавать наравне с альтернативными теориями, поскольку он является не более чем шаткой и плохо обоснованной гипотезой. Ученик, дескать, должен сам сделать выбор, проанализировав плюсы и минусы предлагаемых на рассмотрение концепций. Впору вспомнить скандальный «обезьяний процесс», взбудораживший Соединенные Штаты в 1925 году и закончившийся осуждением школьного учителя Джона Скопса, на протяжении нескольких лет совращавшего малых сих посредством изложения основ дарвинизма (по решению суда его оштрафовали на 100 долларов).
Бурное развитие технологий
