О Господи, он открыл глаза, он говорит!
– Хочешь пить? Вот вода в стакане на столике! Выпей! – она говорит неестественно громко, приподнимает ему голову и подносит стакан к губам.
– Мистер Дрюм? Мистер Дрюм, вы из Норвегии, да? – она говорит без умолку, часы над дверью показывают половину четвертого, и она записывает время.
Он даже и не пытается глотнуть. Неотрывно смотрит куда-то вдаль поверх стакана.
– Fifty-fifty. Плексиглаз, – и закрывает глаза.
О Господи, как же приятно лежать на песке под зонтиком старого египтянина, мягко и спокойно, и вот уже Осирис приближается к нему в мерцании голубого света и принимается рассказывать историю Древнего Египта. Тело Осириса разрубили на четырнадцать кусков, и тем не менее он не умер. У него родился сын. Бог Гор. С человеческим телом и соколиной головой. Осирис и Тоб. Они оба с ним. И Женевьева выздоровела, тогда почему она бросила его? Что еще за стакан воды, не нужен ему никакой стакан, и вода не нужна, ничего ему не нужно, оставьте его в покое, кто это в конце концов все время пристает к нему? Что? На пляже? Под зонтом? Ночью? Или днем? Красное вино и кола, fifty-fifty, чаша, которую он должен испить до дна, напиться до чертиков, потерять сознание, выключиться, только так и никак иначе. Ни за какие коврижки не согласится он взять стакан воды из рук незнакомого человека. А если это яд? Конечно, это яд. Вне всякого сомнения. И думать тут нечего. Никто не должен прикасаться к Фредрику Дрюму. Только не засыпай!
– Мистер Дрюм, только не засыпайте! Мистер Дрюм! Мистер Дрюм, ради бога, не засыпайте! – она щиплет его за руку изо всех сил.
Господи, что это за вопли? Он открыл глаза и уставился на незнакомое лицо. Женщина. Пожилая, в белой косынке, похожа на монашку. Что за бред? Откуда здесь взяться монашке? Говорит по-английски. Он несколько раз мигает. Стены. Потолок. Он в какой-то комнате, лежит на кровати под простыней! Он пробует пошевелить руками, но в них тут же мертвой хваткой вцепляется монашка.
Кажется, у него галлюцинации!
– Да-да, все хорошо, лежите спокойно, я вытру пот со лба. Какое счастье, что вы наконец-то пришли в себя. Вы были без сознания почти шестьдесят часов и потеряли много крови, – она старается говорить спокойным и решительным тоном.
– Кто вы? – почему-то пищит он.
– Сестра Аннабель. Вы в английском госпитале в Каире. Частной больнице. Вам повезло, что вы попали сюда, – она почти пропела эти слова и была явно рада, что молодой норвежец наконец-то пришел в себя.
– Где-где? В Каире?
– Сейчас ночь, но скоро наступит утро, и вам принесут поесть. Вы наверняка проголодались? Вот, попейте немного, – она опять поднесла стакан к его губам.
– Не пью воду. Это яд. Ха-ха, – он расхохотался, сам не понимая почему. Он вообще ничего не понимал, но именно так все и должно быть. Почему бы в следующий раз, когда он откроет глаза, ему не очутиться где-нибудь на клумбе маргариток. Смешно. Ха-ха.
– Вы из Норвегии?
