налоговая, таможня – все прослушивают.
ТЕ: А если начнут проверять?
ЭТИ: То быстро устанут. Задания нет. Следов нет. Кто заказал? Кому заказал? Кто такой этот потерпевший?.. Еще вопросы? Или начинаем работать?
ТЕ: Вопросов больше нет.
ЭТИ: Тогда денюжку вперед, будьте любезны. И, по возможности, в не очень крупных купюрах. Нам ее, сами понимаете, потом по-братски раздербанить нужно…
Так сформировался бизнес. По-деловому буднично, по-будничному делово и безо всяких там страданий молодого Вертера. В самом деле: «А что такого особого мы делаем? Я, к примеру, слушаю банкира Федякина, которого заказал депутат Ревякин. Но если в свою очередь Федякин захочет прослушать Ревякина – нет проблем: найди посредника и приди ко мне. А все ваши тендеры в Смольном мне, ребята, если честно, до одного места. До лампочки».
Вот и все. Сначала был прорыв, потом – кардинально поменявшееся мировоззрение. Людей довели-опустили до определенной планки, оказавшись у которой, они поняли: всё, приплыли, сейчас всё украдут без нас. И, выражаясь банально, вскочили на подножку уходящего поезда. Затем прошли в глубь состава, осмотрелись, освоились и заняли свободные места. Если и не в купейном вагоне, то, как минимум, в плацкарте с удобствами. И вообще, закон любой службы: чем дольше служишь, тем меньше принципов у тебя остается.
Кстати сказать, Виктор Васильевич Смолов в своем Управлении был, пожалуй, одним из тех, кто «вскочил» в числе последних. Прекрасно ориентируясь в том, как устроен этот мир, он, тем не менее, долго отнекивался от разного рода предложений подхалтурить. Нет, не из опасений подставиться – ему мешало крепко вбитое, засевшее в башке на подкорочном уровне еще со времен училища понятие офицерской чести. Ведь, в отличие от коллег – ментов, звание у него было не специальным, а самым что ни на есть настоящим.
«Сломался» Смолов осенью 2001-го. Он хорошо запомнил день, когда, спускаясь по эскалатору на «Чернышевской», случайно прислушался к разговору двух парней в черных, явно служебных джемперах:
– Слушай, кончай скулить, а? Мы же знали, какую работу выбираем.
– Ага, а помнишь, как мы ее с тобой выбирали? В армии случайно в учебке попали в минеры, а затем при поступлении в ФСБ этим похвастались. Теперь вот спасаем жизни хозяев «Лексусов», которые нас уважают лишь в момент нашего копошения под кузовом.
– Не обобщай. Не только их.
– Не только, но в основном. А чтобы сильно не задумываться, выдумали себе пафос минеров. Вот сейчас мы с тобой в метро едем, а эти – в «Лексусах».
– И что теперь?
– А то, что еще не поздно переучиться. Иначе однажды оторвет запястья – и привет. Две-три статьи о подвиге и нищета от щедрот Управления.
– И на кого переучиваться-то?
– Да хоть в оперативники. У них можно ошибаться раз пятьсот. Да и поживиться есть чем.
Смолов тогда сошел со ступенек эскалатора и грустно подумал: «Н-да, крыть
