Вот только откуда этот ваш Колька такие подробности узнал?
– Так Синельников тот самый руководитель и есть. И историю эту он мне рассказал, когда мы с ним эту самую Звезду обмывали.
– Ни фига себе у вас знакомые!
– А ты как думал? Я вообще очень интересная женщина! – кокетливо заметила Михалева. – Потому и толкую: твоя просьба – это так, не служба, а службишка. А вот служба, чую, впереди будет. Так что запасайся «белочками».
Вдохновленный Козырев попытался развить утренний успех и набрал Серпухова, с которым они сегодня собирались пересечься. Однако здесь не срослось. В этот субботний день Леха уже находился на службе и, по его словам, совершенно не представлял, когда сможет освободиться. Какой-то у них там внеплановый «свистать всех наверх» образовался. Так что Серпухов дико извинялся и просил перенести встречу на понедельник. Дескать, «вот зуб даю, Козырь, послезавтра – точно, на все забью, встретимся и пошепчемся». Паша отключился и подумал, что с такими словами Леха рискует получить серьезные стоматологические проблемы. Ведь был он большим мастером предсказывать погоду. Вот только погоду на вчера…
После дежурных суток, бестолкового дневного сна и утомительной поездки на дачу Серпухову было тоскливо и муторно. Собравшиеся в кабинете мужики ждали от него указаний, а он от них, соответственно, креативу. Ни того ни другого не было, поэтому народ смолил почем зря и лениво переругивался. Всем, за исключением разве что молодого, было невыносимо жаль загробленной вторую неделю подряд субботы. И снова, заметьте, загробленной из-за бабы.
Леха обвел взглядом свою гоп-команду, и ему сделалось еще муторнее. Во-первых, сейчас вся мировая общественность думает, что у него в руках преступник. Во-вторых, энтот «отличник» нарисовал справку. А вот если бы поленился, то хотя бы можно было поднять вой. Короче, куда ни кинь, всюду клин.
– Да, интересно девки пляшут по четыре попы в ряд, – философски изрек Дима Травкин, извлекая из сумки тоненькие бутерброды черного хлеба с яйцом. – Есть мнение, что без Бати здесь не обойтись…
Это был, конечно, не креатив – но уже идея. Причем в сложившейся ситуации – не лишенная здравого смысла.
Слова «Батя» и «розыск» по сути являлись синонимами. Он прослужил в отделе столько, что со временем большинство сотрудников напрочь забыли его исходные установочные данные. Так что однажды в приказе на взыскания, помимо прочих «полномоченных», устроивших пьяный дебош в шашлычной на углу Садовой и Гороховой, машинистка так и вколотила его в общий список: «…№ 3 Травкин Д. С., № 4 Батя».
Он отслужил все, что можно, и все, что нельзя. И ровно столько же ему в этой жизни прощалось. Отправить Батю на пенсию представлялось делом абсолютно немыслимым – все равно что вынести Ленина из Мавзолея. Да и то сказать – какая, к примеру, практическая польза от забальзамированной мумии? А вот
