рюкзак с порохом в передок телеги.
Анатолий Павлович на прощанье оглядел мальчишек, обнял Сашку и попросил Ивана Михайловича:
– Прошу тебя, Михалыч, доглядывай за пацанами. Держи их в узде, – он сжал кулак и показал, как их надо держать в узде.
– А вам, мужики, я уже всё рассказывал не по одному разу, – обратился он к Борисам. – Как ложить профиля, какой ширины их делать, как вешки метить. Да и пацанов этому обучите, – добавил он, потрепав по головам Сашку и Лёньку.
Борисы в знак согласия только кивали головами, а Анатолий Павлович продолжил:
– Пусть они от вас не отстают. Спрос будет со всех одинаков. Дней через десять, я к вам сам приеду, проверю, что вы там наработали.
– Да не переживай ты так, Палыч, всё будет в порядке. А пацанам мы спуску не дадим, – заверил Михалыч Анатолия Павловича.
– Ну, если всё понятно, то в путь, – махнул в сторону выхода из долины Анатолий Павлович.
– Но, родимая! – прикрикнул он на Рыжуху и небольшая группка рабочих двинулась в путь.
Дорога из прииска была узкая, наезженная вездеходами, поэтому по ней могла проехать только одна телега. Сбоку от телеги было идти невозможно из-за деревьев, плотной изгородью росших вдоль неё. Сверху же деревья перекрывали дорогу ветвями, и создавалось впечатление, что ты идешь в каком-то тоннеле.
Первый час пути прошёл без особого труда. Иван Михайлович вёл под уздцы Рыжуху. Рядом с ним шли весело переговаривающихся два Бориса, а мальчишки тянулись за телегой.
Даже несмотря на тень от деревьев, солнце пробивало их листву, неся за собой жару, усиливающуюся к полудню.
Воздух был влажный, плотный, как вата. Чем жарче становилось, тем стало больше появляться комаров.
От жары хотелось раздеться и искупаться. Но, не тут-то было. Река осталась в стороне. Дорога была вся в ухабах, и кое-где попадались лужи, заполненные грязью, поэтому на ногах были резиновые сапоги. А чтобы не нахвататься клещей и уберечься от укусов комаров пришлось плотно застегнуть энцефалитки и надеть капюшоны. Так что оголенным было только лицо, да кисти рук, по которым постоянно приходилось хлестать себя ветками, отбиваясь от комаров.
Вот это был переход!
Постоянно хотелось пить, но воды они набрали только во фляжки, и ей надо было пользоваться экономно. Михалыч предупредил, что пополнить фляжки можно будет только через полтора – два часа. Да и то, после каждого глотка воды, пот ещё сильнее начинал заливать глаза.
Часа через два они подошли к заимке, которая стояла на светлой, солнечной поляне, огороженной с трех сторон, как будто специально посаженными высоченными соснами, от которых вокруг стоял аромат смолы. Тени от сосен было не очень много, но жара, как по мановению волшебной палочки вместе с комарами, пропала.
Здесь желтые воды Хугдера впадали и смешивались с кристально чистой водой Дубакита, давая спасительную прохладу.
В заимке тоже было
