мороженого, но Каспер залез за стол и стал играть в свою игру. Которая называлась «Время».
Что с возрастом становится лучше?
Пикники.
Пикники?
У взрослых на пикниках еда вкуснее.
Сильвия заходит в библиотеку. «Есть предложение», – говорит она. Хочет нанять меня, чтобы я отвечала на ее почту. Из-за подкаста ей приходит слишком много писем. Раньше она отвечала сама, но теперь не успевает.
Я спрашиваю, что там за письма. Разные, отвечает она, но пишут только психи или нытики. Лишние деньги мне не помешают, но я отвечаю, что подумаю. Потому что психов и нытиков в моей жизни хватает и так.
Первый день весны, причудливые облака, солнце в дымке. Генри опять со своими безумными идеями. Он всегда таким был, но с посторонними сдерживается. А со мной ждет момента и разом вываливает на меня, что накопилось.
– Я тут подумал, Лиззи.
– О чем?
– Что, если в детстве я продал душу дьяволу?
– Ты не продавал душу дьяволу.
– А вдруг продал и не помню?
– Генри, ты не продавал душу дьяволу.
– Но что, если все-таки продал?
– Ладно, допустим, продал; и что ты получил взамен?
Через несколько дней Сильвия решает повысить ставки. Предлагает ездить с ней в командировки, следить за всем, выполнять самую скучную работу. Но есть подвох: письма в последнее время все больше апокалиптического толка. Куча вопросов о вознесении на небо, ну и про ветряные турбины и налоги на углеродные выбросы. «Хорошо, – говорю я. – Поездим, вспомним старые добрые времена». Зря она назвала подкаст «Огонь, вода и медные трубы». Паникеры в ожидании конца света слетаются на такое название, как мухи на мед.
Я пролистываю папку с вопросами, которые ей прислали. Она их распечатала, как свойственно пожилым – впрочем, она и есть пожилая, наверно.
Кусаются ли комары-роботы? Зачем тревожиться о вымирании видов, раз мы все равно знаем, чем кончится Библия? Почему от самолета в небе остается след? Как последнее поколение людей поймет, что оно последнее?
Сильвия выглядит усталой, с трудом фокусирует взгляд. Она постоянно ездит с лекциями по стране. Надо ей помочь. И я соглашаюсь, говорю, почему бы и нет, конечно.
Школа Илая огромна, и в этом проблема. Пять этажей. Одних первых классов двенадцать. По звонку учителя выстраивают детей строгими шеренгами. Детская площадка во дворе большая, но примыкает к улице. В заборе дыра, кто-то специально согнул проволоку, и при виде этой дыры мне каждый раз страшно. Весь год я просидела на собраниях комитета, где велись долгие и нудные разговоры о необходимости заделать эту дыру. Я не люблю волонтерство, но работаю меньше родителей-эмигрантов, это уж точно.
Я написала письмо в совет образования. «Просим обратить внимание, что…» И ни ответа, ни привета. Слышала, другой комитет целый год пытался купить саженцы
