я должен доказать самому себе, что никакой мистики не существует; что мир рационален, чудес не бывает, а есть только ещё одна загадка науки, раскрыть которую – очередная задача для моего интеллекта, не более.
Причина моего смутного беспокойства стала мне ясна лишь в Шереметьеве. Всё последнее время я по нескольку раз в день набирал на всякий случай номер Чезаре Пагано, и мы общались на скорую руку. И вдруг его телефон ответил длинными гудками. Сердце у меня ухнуло. Я не знал, с какой стати, но мне пришлось остановиться и, замерев, слушать эти бесконечно долгие гудки, прежде чем мне ответил по-французски чей-то резкий голос:
– Слушаю вас.
– С кем я говорю? – выпалил я, предчувствуя худшее.
– Меня зовут Огюст Морисмо, я вице-консул Франции в Бамако. С кем имею честь?
Я назвал себя.
– Мне нужно поговорить с Чезаре Пагано. Это ведь его телефонный номер?
– Да, его. Но с господином Пагано вы уже не поговорите. Господин Пагано был найден вчера на рассвете мёртвым.
Приключение 4. Бегство в иной мир
✓ Жена меня не поняла;
✓ Мои планы;
✓ Меня считают ненормальным;
✓ Сборы и приготовления;
✓ Мы собираем экспедицию;
✓ Профессор Оливье Лабесс;
✓ Его многочисленные друзья;
✓ Профессор Жан-Мари Брезе;
✓ Отправление в путь;
✓ Привет с того света;
✓ Уругуру.
– Ты что, с ума сошёл? – Юля даже отложила половник, и в её светлых глазах заиграли недобрые искорки.
Я только что объявил ей, что на «Омегу» и свою зарплату мне плевать, что я беру двухмесячный отпуск, чтобы отправиться в Страну догонов. А она, Юля, остаётся в Москве.
После смерти Чезаре я немедленно связался с Амани, и больше всего меня поразило в разговоре с ней то, что она совершенно не удивилась его гибели. Как будто ждала её с самого начала.
– Да-да… Вот видите. Я ведь говорила…
На мой вопрос, что она теперь намерена делать, она ответить не смогла. И с беспокойством задала тот же вопрос мне самому. А я как раз был вполне уверен в своих планах. Оставить эту историю в прошлом, пожать плечами и продолжать жить своей растительной жизнью, так и не узнав, какой страшной смертью погиб мой приятель Чезаре, не было никакой возможности. Я твёрдо решил ехать в Мали.
Юля, конечно, ничего не поняла. Будучи насквозь реалистичным человеком, она не могла согласиться с тем, что смерть Чезаре обязательно вызвана магией:
– Он был расхлябанным человеком, ты сам же говорил. Возможно, опять выпил лишнего, пошёл ночью искать очередную пещеру и свалился в какую-нибудь канаву в темноте. С кем не бывает?
Но я не разделял её оптимизма по поводу подобных случаев. Что-то подсказывало мне,
