не сомневаясь, что речь идет о ловком розыгрыше, что перед ним макет из материала, который легко перевозить, легко разобрать по частям и снова собрать, что-то вроде пенопласта. А может быть, фигура вообще надувная? Уж во всяком случае это не камень!
Закричав от боли, он осел на пол перед Ашшурбанипалом, брызнувшие из глаз слезы оросили разбитые суставы. Постанывая, встал на колени и прислонился к статуе. Камень! Самый настоящий камень! Перед ним и впрямь был царь Ашшурбанипал из Национальной галереи, никакого сомнения, он узнавал детали, каждую борозду на поверхности древней скульптуры, которую так часто с восхищением рассматривал.
Халлгрим побрел на кухню. Опустил ушибленную руку в холодную воду, потом обмотал ее полотенцем и, борясь с болью, снова заглянул в гостиную, убедиться, что ему все это не привиделось. После чего выбежал из дома.
Скользя по мокрой траве, шлепая по грязи, ринулся к машине, открыл здоровой рукой переднюю дверцу, завел мотор и развернулся.
Его била дрожь. От разбитых суставов поднялась температура. Уездная больница… Он ехал быстро, не раздумывая. Впрочем, одна мысль ни на секунду не покидала его: «Женщины, владевшие и правившие землей десять лет назад, жили в мире. Мир».
И слово «мир» было последним в мозгу Халлгрима Хелльгрена перед тем, как какой-то предмет пробил ветровое стекло, раздробил его голову, вылетел через заднее окно, прокатился по дороге и завертелся волчком на обочине, наполовину скрытый кустом шиповника.
«Какой в этом году крупный, сочный шиповник», – сказал себе Фредрик, выезжая на дорогу, ведущую в Луммедален. Надо будет на обратном пути присмотреть хорошие кусты и собрать килограмма два-три для особо изысканной приправы. Рецепт: пюре из шиповника, немного сахара, соли, белого вина. Плюс имбирь, гвоздика и чуть-чуть шафрана для цвета. Вскипятить, добавить сгуститель. Бесподобная приправа к птице, например к фазану.
Мысли о новых кулинарных творениях сразу подняли настроение владельца «Кастрюльки», единственного в Осло ресторана, отмеченного двумя звездочками в путеводителе Мишлена. Напевая старый шлягер «Моряк, возвращайся…», Фредрик Дрюм окинул мысленным взором старый хутор в верховьях долины Луммедален. Сегодня у него выдался свободный вечер, и он решил осуществить давнее желание, разделить с Халлгримом Хелльгреном одну из его незамысловатых плотных деревенских трапез, выпить бокал его собственного домашнего вина и побеседовать с другом о том, что больше всего занимало обоих – последних открытиях и достижениях в области археологии. Фредрик уже представлял себе тему сегодняшней беседы – находки статуэток Матери-Земли в Южной Франции и некоторые странные надписи на глиняных черепках. Письменность на столь ранней стадии истории человечества? Это пахло сенсацией: самым древним из тучных женских фигурок было около тридцати тысяч лет. Среди археологов развернулись жаркие споры о смысле этих статуэток, и лишь весьма основательная гипотеза могла рассчитывать на твердое признание.
Фредрик
