просиял:
– Но ты меня любишь!
– Люблю! И не собираюсь с тобой расставаться ближайшие пятьдесят лет!
– Ого! Ну, если моя женушка так решила – постараюсь остаться в живых! – засмеялся Матвей.
Но вскоре опустил голову, потому как вспомнил, что от их квартиры не осталось ничего, даже балкон рухнул, и окна черными, опаленными глазами смотрели на студеную улицу. И у обоих возникла мысль – неужели опять в подвал? Где теперь им жить? Маша, Наташа, Коля и приемные Пашка, и Ириска прижимались к ним и ждали, что они скажут.
Влад только мельком осмотрел родительскую квартиру – она тоже выгорела дотла, но стены и межкомнатные перегородки оставались целыми.
Каждый из них встречался со своей новой реальностью по- разному: кто плакал, кто тихо стоял, не в силах произнести ни слова. Насте повезло больше всех – видимо у нее в квартире размещались националисты из Азова, она заметила под ногами оторвавшийся с их формы шеврон.
Сюда не прилетали снаряды, ее квартира стала точкой размещения снайперов, которые непрерывно, в течение трех недель обстреливали их, но уроды успели унести ноги до прихода подразделений российской армии.
Поэтому сегодня утром, она пробралась к себе в квартиру и собрала крупу и макароны. Утром.… Теперь Насте казалось, что утро было бесконечно далеко. И свой день рождения пятнадцатого марта две тысячи двадцать второго года она не забудет никогда! Ей подарили самый драгоценный подарок- освобождение.
Настя перебирала вещи, валявшиеся на полу и, не заметила, как в квартиру вошел Влад.
– Настя!
Она вздрогнула. Влад подошел к ней близко- близко и взял за руку:
– Настя, собери вещи, которые понадобятся в дороге, мы уезжаем.
– Куда? Я не хочу! – Настя замотала головой и опять заплакала. Ей не хотелось уезжать из родного города, пусть он разрушен, пусть выгорел, пусть на улицах, совсем недалеко от них шли бои и взрывались снаряды. Она не хотела! Не могла!
Влад не отпускал ее руки:
– Настя, я не оставлю тебя одну.
Настя резко выдернула руку из его ладоней, конечно! Он хочет обратно, в Москву, к своей Ксюше! А она – обуза, никто!
– Настя, я все понимаю, это очень резкие изменения. Но я помогу тебе во всем.
Настя отвернулась от Влада, и уставилась в окно, перебирая шифоновый шарфик, который она носила весной, когда тепло – идешь по асфальту, каблучки стучат, на груди красуется зеленый бант из шарфика, а парни оглядываются вслед, спрашивают, как ее зовут. И воздух пропитан запахом желтых и белых акаций, запахом весны.
Нет! Она не хочет в Москву! Не будет она приживалкой у Влада!
Влад обнял ее за плечи и развернул к себе:
– Настя, ты теперь моя сестренка, и будешь слушаться меня во всем, – Он пристально посмотрел в ее зеленые глаза, с приподнятыми чуточку вверх уголками. Луч заходящего солнца в последний раз отразился от разбитого зеркала, и комнату
