это вызвало у Алвара ещё большее сожаление о содеянном. Рыцарь с тесаками отошёл от двери, прильнул к стене у окна и сказал:
– У тебя одна минута, чтобы исчезнуть.
– Благодарю тебя, друг мой! – воскликнул Алвар уже на бегу. – Если боги позволят, может, встретимся в будущем.
– Надеюсь, что нет… – печально сказал ему вслед Севинд и проводил взглядом.
Алвар добежал до коня, усадил на него мальчика, поднял с усыпанной мёртвыми телами земли свои ножны, убрал меч и запрыгнул в седло. Он погнал скакуна к дальним городским воротам, куда не могло успеть известие о его предательстве. Люди вокруг с любопытством смотрели на рыцаря, который спешно везёт куда-то бедно одетого ребёнка, переговаривались и пытались предположить, что произошло.
Алвар прибыл к южному барбакану через несколько минут, остановился перед ним, едва не поставив коня на дыбы, и крикнул привратникам:
– Откройте ворота!
Дворе рыцарей выглянули сверху, из окон барбакана. Один из них крикнул в ответ:
– Паладин Алвар приказал никого не выпускать из города, таково распоряжение его высочества!
Алвар поднял правую руку, а левой удерживал мальчика:
– Паладин Алвар – это я! И я приказываю вам открыть ворота, мне срочно нужно выйти из города!
Один из привратников вернул голову в помещение барбакана, вышел на стену и стал спускаться по лестнице – очевидно, для проверки слов рыцаря и его личности. Алвар напряжённо оглядывался, он боялся преследования и не хотел повергать ребёнка в ещё больший шок. Улицы слегка шумели, но в течение минуты, пока привратник спускался со стены, никого из возможных преследователей не было видно.
Рыцарь с алебардой подошёл к Алвару и осмотрел его:
– А, помню, это и правда вы! Простите, господин Алвар, времена напряжённые, сами понимаете… Джорн, открывай ворота!
Цепи зазвенели в стенах барбакана, а железная решётка неторопливо поползла наверх. Алвар обернулся и увидел, что в конце улицы остановился Лайнен во главе конного патруля. Молодой рыцарь увидел его, указал всадникам и быстро направился к барбакану. Алвар поспешил к воротам, проскользнул под тяжёлой решёткой и крикнул назад:
– Опускайте, скорее!
Он вырвался за пределы города, ткнул скакуна пятками в бока и направился вперёд, во тьму ночи, прижимая к себе напуганного и слабого мальчишку и не оборачиваясь.
Алвар подстёгивал коня ещё несколько минут, пересёк несколько дорог, тёмно-золотистое пшеничное поле, освещённое лунным светом, свернул в небольшой лесок у дороги и остановился. Руки мальчика обхватили его левое предплечье и крепко сжимали, но они оба продолжали молчать. Алвар обернулся, поднял забрало и убедился, что их не преследуют. За полем было пусто, со стороны Регора никто не ехал. Алвар медленно снял шлем, обнажив седеющую, коротко стриженную голову, и с облегчением выдохнул:
– Ух… Похоже, ради тебя я только что отказался от прожитых пятидесяти
