Так разглядывают уморительную зверушку, что своими ужимками вызывает у хозяина мимолетное веселье.
И тут должна была взбунтоваться женская гордость, только вот у меня ее не было. Община душила «грех» в зародыше, и самое большее, на что меня хватило – побег из-за страха.
Но Урсулов не пугал меня так, как пугала возможность вернуться к прошлой жизни.
– Я… я… – голос сорвался и от накатившей слабости перед глазами заплясали разноцветные искры.
– Ты слишком нервная, – флегматично заметил Урсулов. – Имей в виду, я не терплю бабских истерик, это понятно?
– Да…
Никаких истерик. Это я могу. Этому меня учили. Просто навалилось вдруг все, и размеренная жизнь разбилась на сотню осколков.
– Отлично, – хмыкнул альфа. – Вот, распишись здесь.
Перед носом упал планшет. В глаза сразу бросился логотип – витиеватая буква «А». И вроде ничего особенного, но каждая линия смотрелась идеально. Наверное, над такой красотой мудрила сотня дизайнеров, а мне надо как-то собраться и прочитать текст.
Несмотря на то, что страх перед мужчиной слегка отступил, я по-прежнему чувствовала себя ужасно и предпочла бы исчезнуть, если бы у меня было хоть сколько-нибудь денег и перспективы работы.
Но пути назад отрезаны. Глубоко вздохнув, я вчиталась в первый пункт.
«Терминология».
Так, тут вроде бы все понятно. Работодатель, работник, сторонние лица…
Ничего особенного. Но на этом легкая часть и закончилась.
Второй пункт – «обязанности» – включал в себя столько… Голова кругом пошла!
Мне нельзя было отлучаться без разрешения Урсулова, разговаривать с посторонними, грубить, повышать голос, шпионить, разглашать разговоры сторонним лицам, отдыхать, выбирать одежду, принимать пищу… Нельзя все! А то, что не имело приставки «не» сводилось к одному лишь слову: подчинение. Полное, со всеми потрохами и сутки напролет.
Скажет сделать кофе – бегу делать, потребует принести тапочки в зубах, виляя задом, как собака – и я должна исполнить. Но самое главное…
– Я… я не могу исполнять все приказы, – прошептала, облизывая вмиг пересохшие губы. – То есть… Вы же знаете…
И я взглянула на стоявшего передо мной альфу.
Его желтые глаза тускло мерцали, а на идеальном лице застыла каменная маска безразличия. А мне вдруг стало стыдно за свою настойчивость. Он же говорил, что у него полно любовниц, так что… Нет! Мне нужны гарантии!
– … Никакого интима, – закончила чуть слышно.
А щеки вновь обожгло жаром. Да что же это такое?!
Альфа хмыкнул. Но планшет взял и пробежался по нему пальцами.
– Интим по обоюдному согласию, – вернул мне гаджет. – И, если это произойдет, с полным последующим подчинением. Изменению не подлежит.
Наверное, мне надо было оспорить это, но наглости хватило на дополнение:
– В трезвом уме.
Урсулов
