три дня? – Сергей Васильевич перевернул страницы перекидного календаря.
– Васильич, гони её в шею! – всё-таки не удержался Михалыч.
– Вот как? – подозрительно переспросил Сергей Васильевич, покосившись на Михалыча. – Ты, милая, давай выйди отсюда, мне с Михалычем погутарить треба.
Секретарша у Шутенко красавица. Повернувшись к Асе спиной, слюнявит белую щёточку, долго елозит в канавке бруска туши и ещё дольше красит ресницы. Тщательно вытягивает каждый волосок и ежесекундно моргает. В отражении зеркала виден хмурый лобик, неестественно распахнутые глаза, декольте почти до сосков. После завершения макияжа лицо секретарши становится снисходительным и добрым.
На столе порядок, тяжёлая пишущая машина, ещё под чехлом, хотя время близится к обеду, бумага прибрана в аккуратную стопочку. В стакане остро отточенные карандаши.
Слышно, как за дверями продолжается недушевный разговор.
Посидев с полчаса, Ася начала раздражённо поглядывать на секретаршу:
– Мне долго тут сидеть?
– Иди работай. – И, словно вспомнив о своей, потянула чехол с пишущей машинки, вставила листы, переложенные синей копиркой, красными коготками забарабанила по клавишам.
Внезапно дверь кабинета хлопнула, сыпанула дробь шагов по металлу пола. Михалыч, столкнувшись с человеком в дверном проёме, коротко его отпихнул, истеричным фальцетом послал подальше и устремился вдоль кабинетов по узкому коридору.
Ася вскочила, рванула за мастером. Была бы старше и хитрее, затаилась бы в уголке, переждала грозу, а так, как малолетняя дурочка, попёрлась на рожон. Не понимая, что с ней не желают разговаривать.
– Мих… – С ужасом поняла, что не знает его полного имени. – Товарищ Михалыч! Гражданин! Господин…
От каждого слова Михалыч вздрагивал и, кажется, распухал до такой степени, что не мог протиснуться по узкому коридору.
– …Сэр! – голос у Аси упал, когда она увидела красные глаза, напряжённые крылья чёрных ноздрей.
Михалыч таращился на неё, всем видом показывая, что готов её испепелить, уничтожить.
– Байконур Михайлович! – следом за ними вышла секретарша, словно решила помочь Асе и перевести огонь на себя. – Вы забыли подписать бумаги.
– Какие бумаги? – произнёс он и удивлённо замолчал.
Этот вопрос застал секретаршу врасплох. Она свела брови и поменяла спокойный тон на требовательный.
– Байконур Михайлович! Документы подпишите. Я что? По заводу буду бегать за вами?
– Да, конечно, – растерялся он и вернулся.
В бытовке к Асе подсел Фёдор, абсолютно трезвый. Поддерживая перевязанный кулак другой рукой, принялся задавать вопросы.
– Я это сильно? – жестом показал удар. – Михалыч из-за этого бесится? Мы вчера Лёху провожали. Застолье там небольшое. Шуры-муры. Вечером к Зойке попёрся. Не подфартило, Зойка была не в настроении. И вот пошло-поехало. А ты новенькая? Как зовут?
