Это, скорее, фон, чем мое основное занятие.
Дура ты, Наташа, – бьет импульсом в висках, разбаловала великовозрастного мужика так, что мама не горюй. Ведь можно было не париться с уткой и гратенами, не натирать смесители и полы, как идиотка, а просто жить своей женской жизнью и думать о себе.
Можно было, но я выбрала жизнь поломойки и вечно молчащей жены.
Слезы капают непроизвольно на стол, и я пытаюсь себя уговорить не рыдать и успокоиться.
Понимаю, что Лев сегодня не придет и хочется умереть.
Он останется у Маши, малолетней девки. И даже не пытается это скрывать и хоть как-то завуалировать. У них будет секс, а мне остается лишь боль и ожидание.
Но…
Чего я жду? Возвращения блудного мужа?
Теперь я не смогу лечь с ним в одну постель, принять после Маши и делать вид, что все нормально.
Хочется влепить себе пощечину, за малодушничество, за то, что не могу быть твердой и наматываю сопли на кулак. Это стыдно, искать мужу оправдание и пытаться обвинить маленькую шваль в бедах нашей семьи.
Потому что вина не в Машуле, а в моем муже. Взрослом мужике, который не способен удержать свой хер в штанах.
На минуту меня пронзает мысль, а вдруг эта девочка даже не знает, что у Левы есть семья, что, если и ее он обманывает?
Машенька перестает быть в моих глазах монстром, становится невинной и наивной жертвой.
Почему это случилось со мной?
Чем я заслужила подобное отношение мужа?
Миллионы женщин существуют в своем идеальном браке, как я до сегодняшнего утра, сейчас пьют кофе где-то с мужьями и рассуждают размеренно о совместной жизни, а я…
Звонок в дверь прерывает мои мысли.
Кто это может быть?
Все что могло произойти плохое – произошло, хуже не станет.
Поправляю волосы, и иду, чтобы открыть.
На пороге меня встречает красивая стройная девочка возраста моей дочки.
– Наташа? – задает вопрос и переминается с ноги на ногу.
– Да, – непроизвольно убираю волосы за ухо и пытаюсь привести себя в порядок.
– Послушай, бабуль, я знаю, что правда открылась и прошу не держать на нас с Лео зла, ты уже немолодая особь, не цепляйся за мужа и не уговаривай остаться. Посмотри на себя в зеркало – престарелая корова, которой не нужен такой мужчина как Левушка. Это я к чему, – прокашливается ровесница моей дочери, – не таи на нас обиду, есть такое чувство, как любовь и страсть, и я понимаю, что тебе в твои шестьдесят или сколько там, не понять, но… Я пришла извиниться и попросить, чтобы свалила из нашей жизни, иначе я за себя не ручаюсь. Почти год я молчала, бабуль, но больше не готова, – заканчивает девушка.
От ее слов меня бросает в жар, а потом в холод.
Бабуля?
Я?
В свои сорок три стала бабулей?
Хочется впиться ногтями в ее идеальное лицо и расцарапать его, чтобы понимала, что такое уважение и границы чужого
