И, как назло, энергия… как вы говорите – Сила – по нулям! Рак мозга.
Старик замер.
– Но-о… – недоверчиво протянул он. – Как же… вы?
– Девчонки помогли, одноклассницы, – тепло улыбнулся я, решив не упоминать Маринку. – Спасли наложением рук! Так что… «Подзарядили»!
– Понятно… Знаете, Миша, я хоть и технарь, но всегда интересовался биологией, психофизиологией, генетикой… Горел желанием разобраться в себе, понять, что же во мне тикает! Помню, весной сорок пятого всю нашу «шарашку» отправили в Германию за трофеями. Мы собирали брошенную или битую радиотехнику – аппаратуру зенитных ракет «Вассерфаль», радары «Фрейя» и «Ягдшлосс». Добыча была знатная! И вот однажды нам попалась колонна немецких «Опелей», угодивших под бомбежку. По всей дороге, помню, раскидало ржавые ящики, битком набитые папками с самыми грозными печатями Третьего рейха. Мы сначала думали, что там что-то военное, важное для наших – тогда как раз штурмовали Берлин, – а оказалось, что в грузовиках везли документы эсэсовского института «Аненербе». Его курировал сам Гиммлер, а у рейхсфюрера голова была забита бреднями об истинных арийцах. В «Аненербе» и чистотой расы занимались, и мистику разводили, и даже экспедиции отправляли на поиски Святого Грааля или Шамбалы. Но я-таки нарыл одну занятную папочку… Помню эти серые, шуршащие листы с пропечатанным орлом, закогтившим свастику… Это были протоколы обследований людей с врожденной силой «вриль» – с той самой энергией мозга, Михаил! Нашим наказанием и нашей благодатью… – он задумчиво потер гладко выбритую щеку. – Я почему вспомнил дела давно минувших дней… Те документы до сих пор хранятся у меня в сейфе, а в них с немецкой дотошностью выписаны «истории болезни» более десятка реальных людей – немца, индуса, араба, славянина, еще кого-то… И все они такие же, как мы! И маялись точно такими же проблемами! Уже после войны я приезжал в Карл-Маркс-Штадт, где встречался с Бруно Кренцем. В сорок третьем он отказался сотрудничать с «Аненербе», и его принудили исцелять разных, там, высоких чинов. Заставляли с помощью гипноза и электрошока, давили морально, причиняя боль девушкам или детям в его присутствии. Мол, не хочешь слышать, как юная фройляйн кричит, заходится? Ну, так уврачуй штандартенфюрера СС, и мы ее отпустим! А когда Сила в Бруно стала иссякать, его бросили в концлагерь. Кренца ждали побои, издевательства и неизбежная топка крематория, но он встретил Юзефа Ковальского, такого же, как он сам, целителя, только латентного, не имевшего понятия о своем даре. Или проклятии – это уж кому как. Они бежали в тот же день, обратив свою Силу во зло, но против зла…
Я слушал Игоря Максимовича, вбирая слухом каждое слово и даже оттенки интонации. Мимо изредка проходили москвичи, возвращаясь с работы или направляясь за покупками, а я весь был там, в суровом, порой жестоком мире, известном мне по старому черно-белому кино.
– Ну, это всё – преамбула, – старый целитель хлопнул себя по острым коленям. – А позвал я вас сюда, Михаил, для того… Да просто хочу избавить вас от ошибок, свойственных всем целителям, знахарям, хилерам…
