не вижу никаких причин звонить в Москву и вести матримониальные разговоры с Ларичевыми, – отрезал Николай Андреевич.
– Ну уж нет, Коля! Это тебе не производство, не станки и не твои дурацкие схемы. Это, дорогой мой, иные материи. Более тонкие! Так сказать, таинство сердец, – снова допустила поэтическую оплошность Кира Павловна, и всем стало ясно: она взволнованна.
– Тогда я умываю руки, – смирился Вильский и закрылся от строптивой жены газетой.
– Я тоже! – на всякий случай присоединился к отцу Женька.
– А ты-то с какой стати?! – возмутилась Кира Павловна. – Я, значит, его дела улаживаю, а он «руки умывает». Лучше пригласи Феликса с Катей на свадьбу и попроси его быть свидетелем.
– Циркуля?! – подскочил как ужаленный младший Вильский. – У меня что, ближе друзей нет?
– Ближе – нет! – подвела итог Кира Павловна. – И потом, их все равно двое: Вова Рева – Лева Рева. Как будешь выбирать? А Феля тебе как старший брат.
– Не-е-ет, – простонал Женька и начал сползать вниз по стулу. – Он испортит мне все свадебные фотографии.
– Зато улучшит твою жизнь. – Кира Павловна подошла к сыну и постучала его по лбу. – Ты балбес! Делай, как мать говорит.
– А может, я не женюсь? Может, Желтая за меня не пойдет или ее родители запретят? Откуда ты знаешь?
– Даже если тебе запретят ее родители и мы с папой, ты все равно на ней женишься, – с уверенностью произнесла Кира.
– Это почему же? – довольно развязно спросил Женька и усмехнулся одним уголком рта.
– А потому же, – наклонилась к его уху Кира Павловна и что-то тихо прошептала сыну, отчего тот залился такой краской, что со стороны могло показаться: корни его волос приобрели оттенок насыщенной меди.
Женька вскочил как ужаленный со словами: «Ну ты, мам, даешь!» – и пулей вылетел из квартиры, чтобы предупредить свою ненаглядную Желтую, что близость их отношений перестала быть тайной для наблюдательной Киры Павловны.
– Откуда она узнала? – смутилась Женечка Швейцер и поправила на себе распахнувшийся ситцевый халатик.
– Сорока на хвосте принесла, – пожал плечами Вильский и притянул к себе Желтую. – Какая уже разница?! Все равно скоро женимся. Ты со своими поговорила?
– Поговорила, – потупилась Женечка.
– Ну?
– Папа не против.
– Тамара Прокофьевна, значит, против, – усмехнулся Женька, сразу почувствовавший, как напряглась его будущая жена.
– Не то чтобы…
– Слушай, Желтая, я все понимаю, но мне по большому счету все равно, что думает твоя мама. Я же не с ней жить буду.
– Не с ней, – эхом отозвалась Женечка Швейцер и обняла своего рыжего за шею.
– А с тобой. – Женька внимательно вглядывался в глаза
