style="font-size:15px;"> Лучший способ победить противника крупнее тебя – сломать ему палец.
Зажав запястье, я падаю на колени.
– Твоя очередь. – Ная бросает мне посох.
Тот со стуком ударяется о пол. Боль разливается по руке и отдается в голове. Перед глазами пляшут красные искры.
– Вставай, – говорит она. – Даже если тебя ранили, бой не прекратится.
– Но мне кажется…
– Вставай и борись, – со всей серьезностью повторяет она.
Последнее время все мои тренеры посходили с ума. Им прямо не терпится пустить мне кровь или что-то сломать. Вот только Ная впервые заставляет меня продолжать бой после такой сильной травмы.
Я с трудом поднимаюсь на ноги, сжимая посох в левой руке.
– Начинай раскручивать оружие, Фрей.
Я беру шест сломанной рукой, и на мгновение боль застилает все мысли. А потом вспоминаю: вся сила бо исходит от руки, расположенной сзади, передняя лишь направляет его.
Я начинаю медленно вращать посох.
– Быстрее.
Это практически невозможно, но я прикладываю все усилия. Если я потеряю сознание от боли, то хотя бы моим мучениям придет конец.
В эту секунду Ная бросается к столу, а потом отскакивает назад с шарфом в руках. На одном его конце она быстро завязывает узел.
Ну конечно, правильный вариант, как всегда, – самый мягкий и пушистый предмет на столе.
Она щелкает по медленно вращающемуся бо шарфом, который опутывает его и вырывает из моей хватки. Сломаную руку пронзает настолько резкая боль, что меня чуть не выворачивает.
– Лучший способ подавить силу – это спутать ее, – говорит Ная.
Видимо, такова мораль сегодняшнего урока – попытка сделать меня мудрее. Но вряд ли можно чему-то научиться, когда тебе больно настолько, что трудно дышать.
Проходит пять минут. В то время как автодок сращивает мои пястные кости, меня вызывает отец.
Ная не кажется удивленной и просто качает головой:
– Ты еще не готова.
– К чему? – Я изумленно смотрю на нее.
– Я не имею права тебе рассказывать.
– Мы куда-то отправляемся?
Она медлит, а потом кивает.
– Значит, на это есть причина. – Я обвожу здоровой рукой устроенный в комнате погром. Осколки разбитого хэндскрина, разбросанные лепестки, обмотанный шарфом бамбуковый посох.
– У всего есть причина, Фрей. Думаешь, мы занимались этим ради забавы?
Забавы? Я чуть ли не смеюсь. Автодок издает жужжание, прямо как та красивая штуковина из стали в папином офисе, которая по команде наливает тебе кофе. Я смутно ощущаю, как мои кости срастаются и обретают прежнюю форму.
Вздрагиваю.
А потом меня осеняет…
Импровизированное оружие. Целый месяц напролет.
Куда бы с Рафи нас ни отправили, туда я, похоже, свой нож
