сказочного принца, а попадались одни мелочные жлобы – сказала Ванда.
– А какого мне, имея представления об идеале, испытывать разочарования, общаясь с хитроватыми вертихвостками, которых всегда бесило, что я не попадаюсь на их, шитые белыми нитками, уловки – сказал я.
– Лицемерие и расчетливость – вот что правит миром – сказала Ванда.
– Хочешь прослыть философом в юбке?
– Не знаю, как еще сбить твою насмешливость и цинизм, и доказать, что я – единственная в своем роде – сказала Ванда.
– Настоящая любовь трагична. Как не отшучивайся, но одному несчастному мыслителю не победить того зла, что твориться в мире, а когда герои уходят, остаются одни клоуны – сказал я.
– С тобой хоть в театр не ходи, рассмешил ты меня своим пафосом – сказала Ванда – Давай открывай шампанское, выпьем за то, что ты не собираешься на мне жениться.
– Вот это уже лучше, а то я не знаю, как к тебе подход найти. Все то ты прекрасно знаешь. Вот что значит пользоваться успехом у женщин.
– Ты то здесь причем?
Как развенчать представления о самом себе
Для это всего то и надо, что встретиться с новой женщиной или с той, о которой давным давно забыл.
– Ты думаешь, что ты – пуп земли, вокруг которого все вращается и все остальные тебе чем-то обязаны или по крайней мере во всем виноваты – наверняка заявит она.
– То что я – самодовольный и самовлюбленный, и самонадеянный я уже знаю, хотелось бы услышать что-нибудь новенькое о самом себе.
– Ты этим гордишься и выставляешь на показ, а чем ты собственно лучше других тем, что не разделяешь их представлений о жизни.
– Знала бы ты, чего мне это стоило, пока я наконец прозрел – сказал я.
– Ты просто потерпел фиаско, а сейчас ищешь оправдание.
– А кто воспитал несгибаемую силу воли, олимпийское спокойствие и железобетонный оптимизм? – сказал я.
– Ты ничего не добился, тебе даже нечем похвастаться.
– Зато я всегда был свободен в собственных умозаключениях, не искал выгоды и не пытался никого обмануть.
– Жил припеваючи, ничем не жертвуя – ни злобе, ни любви.
– Мне не в чем себя упрекнуть – сказал я.
– Сколько их таких мудрецов, которые себе на уме, пруд пруди, а ты думаешь, что ты единственный в своем роде?
Память девичья
– Боже мой, наконец то. Я стою здесь, как дура, а он даже не торопится навстречу своему счастью. И на кого ты похож – пиджак мятый, уши оттопырены? И где я с тобой познакомилась, не помню? Наверное была без очков и как я тебя не разглядела?
– И выпила по-моему лишнего, липла ко мне, как муха на варенье.
– И что же ты воспользовался слабостью бедной женщины? Врал, наверное, как сивый мерин и придумывал всякие небылицы.
– Что же ты до сих пор веришь разным обещаниям?
– Круиз по Волге точно обещал, как сейчас помню. Ты
