мнения, червь, не спрашивали! – тяжелая рука Апостола схватила голову президента и резко ударила об стол, заставив его на время умолкнуть. Стакан с карандашами подпрыгнул и опрокинулся, рассыпав свое содержимое.
– Фу, как грубо! – поморщилась Сьюзен. – Нам же его потом для эфира еще в порядок приводить.
– Отмоем, причешем… все будет в норме, не извольте беспокоиться, – отмахнулась Кэти. – Главное, чтобы он правильные слова сказать не забыл.
– А вот с этим, как я погляжу, у вас наблюдаются серьезные проблемы, – девочка подошла ближе, изучая покрытое синяками лицо президента. – Упрямится, да?
– Всего лишь вопрос времени…
– …которого у нас нет. Если мы не хотим довести дело до столкновения орбитальных эскадр, то решить вопрос необходимо как можно скорей.
– Я с этим разберусь.
– Вы уже разобрались, я вижу, – Сьюзен достала из кармана платок и демонстративно вытерла капли крови со стола. – Теперь моя очередь.
– Не стоит беспокойства, я… – начала Кэти, но Сью немедленно поставила ее на место.
– Не забывайте про Договор, дорогая моя! – детский голос зазвенел сталью. – На ничейной территории все пользуются равными правами. За те несколько часов, что имелись в вашем распоряжении, вы так и не смогли решить вопрос. Теперь моя очередь!
– Как скажете, – недовольно поджав губы, Кэти отступила в сторону. Договоренности богов все же следовало соблюдать.
Сьюзен пододвинула себе стул и села рядом с президентом, рассматривая его с сочувствием и печалью.
– Неужели нельзя было просто договориться? – вздохнула она. – Тихо и спокойно, к взаимной выгоде? Всегда можно выработать разумный компромисс.
– Засуньте свой компромисс себе в… – президент демонстративно сплюнул кровь прямо на стол.
– Вот видите! – удовлетворенно констатировала Кэти с кривой ухмылкой.
– А все потому, что вы, Апостолы, слуги Тьмы, постоянно прете напролом, предпочитая все вопросы решать при помощи грубой силы. Действовать следует гибче, мягче, – мурлыкала Сьюзен, подобно ластящейся кошке. – Существуют ведь и альтернативные пути, чтобы добиться взаимопонимания.
– О! Никак добрый полицейский пожаловал? – картинно удивился президент. – И чем же вы собираетесь меня разжалобить?
– Сочувствие, сострадание и… любовь, разумеется. Вот, смотрите, – Жрица сгребла карандаши в сторону и поставила перед ним на стол планшет, активировав вызов, – что может быть невинней и чище, чем родительская любовь, правда?
На экране появилось лицо девушки, державшей в руке дымящуюся ложку. Похоже, неожиданный звонок оторвал ее от кулинарных экспериментов.
– Алло, кто это… папа? Папа?! – при виде покрытого кровоподтеками и ссадинами отца, его дочь пришла в ужас. – Ты где?! Что с тобой?!
– Я… я в порядке… – президент явно не был готов к такому повороту и не понимал, к чему
